Когда боги глухи   ::   Козлов Вильям Федорович

 – Небо тебе покажется с овчинку, когда женщина пойдет войной на тебя… И для нее все средства хороши! Потому я ушел, Паша, что хотелось головой в омут! Ее любовь угнетала меня, а уж когда возненавидела – мне жизнь стала не мила. Люди радуются, когда едут домой на каникулы, а я ехал в Андреевку из Ленинграда по обязанности… И эти бесконечные попреки, сцены ревности, оскорбления, угрозы. Я думаю, она и замуж вышла за Карнакова, главным образом, чтобы досадить мне. Не верю, чтобы она его сильно любила.

– Почему она такая?

– Наверное, я отчасти виноват, – сказал Дмитрий Андреевич. – Других учил, воспитывал, а собственную жену не сумел перевоспитать… Это мне и покойный отец говорил.

– Ладно, я схожу к ней, – пообещал Павел и добавил: – Вадим обещал приехать. Все-таки добился своего: стал артистом! Играет чудаков разных. Даже в газете писали о нем.

– Он всегда был артистом, – улыбнулся Дмитрий Андреевич. – Артистом и поэтом.

– Бабушка блинов напекла, ждет нас, а мы тут прохлаждаемся, – спохватился Павел. Он проголодался и от одной мысли о горячих блинах со сметаной сглотнул слюну.

– Хорошо, что вы с Вадимом дружите, – поднимаясь с травы, сказал отец. – Вспоминает он своего родного отца – Кузнецова?

– Что-то не припомню, – подумав, ответил Павел. – Он ведь Казакова называет отцом.

– Федор Федорович – хороший человек, – сказал Дмитрий Андреевич. – Но родного батьку нельзя забывать. Иван Васильевич был храбрым командиром.

– Был?

– Ты разве не знаешь, что он погиб в Берлине? – удивился отец.

– Вадим говорил, что без вести пропал.

– Весть о себе он наверняка оставил… Мы еще о его делах услышим.