Когда боги глухи   ::   Козлов Вильям Федорович

 – Забираешься на вышку, ступаешь на доску, раскачиваешься, резко выпрямляешься,сильный толчок – и летишь ласточкой вниз. Красиво, изящно, благородно! А тут лупишь по человеку мягкой кувалдой, обливаешься липким потом, глотаешь кровь с губы, а потом в зеркале любуешься на свою разбитую, несчастную рожу… Мне еще повезло, что нос ни разу не проломили.

– А у меня… – Петя дотронулся до переносицы, – вмятинка. А помнишь, с каким ухом я ходил в школу? Блин, а не ухо! Кстати, это мне Попов свинчом залепил на тренировке.

– Думаешь, она будет сегодня там? – спросил Андрей.

Он не смотрел на приятеля. Они шли в толпе прохожих по Невскому. Двое мальчишек в светлых нейлоновых куртках и джинсах. Влажный серый асфальт, влажные крыши зданий, влажное серое небо над городом. Вроде бы и дождя нет, а такое ощущение, что ты промок насквозь. Такое бывает в Ленинграде в ноябре. Падает с неба снег, а под ногами – мокрый асфальт. Снежинки тают, едва коснувшись его. Вода в Фонтанке маслянисто-черная, в ней отражаются чугунные решетки и здания. У берегов приткнулись катера, на тех, которые не закрыты брезентом, набросаны окурки, на дощатых палубах много красных листьев. Бурый узкий лист с зазубринами приклеился к ягодице бронзового юноши, сдерживающего взметнувшего передние ноги коня на Аничковом мосту.

Андрей любил осенний Ленинград, с удовольствием смотрел на старинные здания со сверкающими широкими окнами, дворцы; хотя вокруг были люди, ему казалось, что он один бредет по городу, забыл даже про Петю.