Талер чернокнижника   ::   Гладкий Виталий Дмитриевич

За сколько точно, я, конечно, не мог знать, но зато я знал Паташона. Когда он впервые сообщил в клубе эту новость, его лицо буквально светилось от радости. А радовался Паташон только в том случае, когда кого-то нагревал на приличную сумму.

– Кхе, кхе! – наконец раздалось за дверью. – Чего надобно?

И как продолжение фразы послышалось троекратное басовитое «Гав, гав, гав!».

Вот он, весь Паташон. Не спросил, кто пришел, а сразу ударил по конкретике – чего надобно?

– Иван Сергеевич, это я Никита! – повысил я голос – на всякий случай; Паташон был немного глуховат. – Дело есть!

– Какой Никита? Не знаю никакого Никиты. Гуляй себе, хлопчик. Мне недосуг тут с тобой тары-бары разводить.

– Никита Бояринов! – продолжал я драть горло. – Из клуба нумизматов!

– Бояринов? Из клуба? Ну-ка, посмотрим… – Только теперь Паташон прильнул к дверному глазку. – Гм… Может, ты и Никита, но мы с тобой о встрече не договаривались.

– Я звонил! – соврал я, долго не задумываясь. – Вы не поднимали трубку!

– И что ты хочешь?

– Иван Сергеевич! Может, мне заорать об этом на весь микрорайон!?

Паташон на некоторое время умолк. Наверное, усиленно размышлял. Потом за дверью раздалось его характерное покашливание, и я услышал:

– Ну, коли так, входи…

И началось – звяк-звяк, щелк-щелк, трынь-брынь… Это Паташон открывал многочисленные засовы и замки.