JК
Талер чернокнижника :: Гладкий Виталий Дмитриевич
Страница: 252 из 326«Заманивает, гад! Нет, меня на жалость не возьмешь…»
– Отойди от двери! Иначе буду стрелять!
Стон только усилился. Мне показалось, что кто-то пытается выговорить мое имя. Блин! Открывать, не открывать…
А, была, не была! Сколько той жизни. Кому суждено быть повешенным, того не утопят в проруби. Ежели что – бабахну.
Постаравшись напрочь отключить инстинкт самосохранения, и подбадривая себя лозунгами типа «Смелость города берет», «Или грудь в крестах, или голова в кустах» и «Трус умирает много раз», я отомкнул замки, открыл засов и медленно, медленно, по миллиметру, начал открывать дверь.
То, что я увидел на лестничной площадке, сразило меня наповал. У меня задрожали руки от ужаса, и я удержал ружье только невероятным усилием воли.
У моей двери лежал Альфред. А в его спине торчала рукоятка ножа.
Здоровенная туша Джумбо еще подавала признаки жизни; он даже силился поднять голову и что-то сказать. Я знал, что к ранениям Альфред привычен – на него покушались раза три или четыре, когда он был бригадиром бандитов. Потому, наверное, у моего соседа и хватило силы спуститься этажом ниже.
Везде была кровь – на лестнице, на стене, на перилах… Много крови. Джумбо лежал в красной луже и хрипел. Похоже, он вот-вот должен был потерять сознание.
По идее, я должен был спросить Альфреда, кто его ранил, чтобы как можно быстрее найти негодяя.
– Отойди от двери! Иначе буду стрелять!
Стон только усилился. Мне показалось, что кто-то пытается выговорить мое имя. Блин! Открывать, не открывать…
А, была, не была! Сколько той жизни. Кому суждено быть повешенным, того не утопят в проруби. Ежели что – бабахну.
Постаравшись напрочь отключить инстинкт самосохранения, и подбадривая себя лозунгами типа «Смелость города берет», «Или грудь в крестах, или голова в кустах» и «Трус умирает много раз», я отомкнул замки, открыл засов и медленно, медленно, по миллиметру, начал открывать дверь.
То, что я увидел на лестничной площадке, сразило меня наповал. У меня задрожали руки от ужаса, и я удержал ружье только невероятным усилием воли.
У моей двери лежал Альфред. А в его спине торчала рукоятка ножа.
Здоровенная туша Джумбо еще подавала признаки жизни; он даже силился поднять голову и что-то сказать. Я знал, что к ранениям Альфред привычен – на него покушались раза три или четыре, когда он был бригадиром бандитов. Потому, наверное, у моего соседа и хватило силы спуститься этажом ниже.
Везде была кровь – на лестнице, на стене, на перилах… Много крови. Джумбо лежал в красной луже и хрипел. Похоже, он вот-вот должен был потерять сознание.
По идее, я должен был спросить Альфреда, кто его ранил, чтобы как можно быстрее найти негодяя.