Колеса   ::   Хейли Артур

Эрике так нравилась эта уютная, романтическая обитель с ее старинной мебелью, что однажды, лежа в постели, она воскликнула:

— Какое идеальное место для влюбленных! Просто грех использовать его для других целей.

— Угу! — только промычал в ответ Пьер, подтверждая тем самым, сколь мало волнует его этот разговор и вообще что бы то ни было, кроме автомобильных гонок и секса. Об автомобильных гонках Пьер мог говорить оживленно и бесконечно долго. Все прочие темы откровенно утомляли его. Например, когда Эрика касалась текущих событий, политики, искусства — а она порой затевала такие разговоры, — Пьер либо зевал, либо начинал ерзать, словно непоседливый ребенок, которому трудно сосредоточиться хоть на несколько секунд. Иногда, невзирая на физическую близость, доставлявшую Эрике столько радости, ей хотелось, чтобы отношения их были иными.

Примерно тогда же, когда это желание у Эрики стало перерастать в легкое раздражение, в “Детройт ньюс” появилась заметка, где рядом упоминались их имена.

Появилось это в рубрике светской хроники, которую редактировала Элеонора Брейтмейер, считавшаяся лучшей журналисткой своего жанра во всей Северной Америке. Ни одно сколько-нибудь значительное событие светской жизни автомобильной столицы не ускользало от прозорливого взгляда мисс Брейтмейер, и сейчас она писала:



“Красивый прожигатель жизни гонщик Пьер Флоденхейл и молодая, прелестная Эрика Трентон, жена видного плановика автомобилестроения Адама Трентона, продолжают наслаждаться обществом друг друга. В пятницу на прошлой неделе они обедали вдвоем в “Рулевом колесе” и, как обычно, были всецело поглощены собой”.