JК
Тамбур :: Малышева Анна
Страница: 15 из 86Она… Спала на этой постели! С тобой! Мылась в моей ванне! И думала — дура, дура! — что квартира снята специально для встреч с нею! Да как можно быть такой наивной! Как можно не заметить, что тут постоянно живут!
— Ну тогда и ты совершила преступление, обеспечив мне доступ в свою квартиру! — бросил мужчина, уже совершенно одетый. Он наклонился и поднял с пола два темных комочка:
— А насчет кражи… Смотри, ты еще осталась в выигрыше! Она оставила тут свои перчатки!
И он швырнул их Татьяне в лицо. Та оцепенела и едва смогла вымолвить побелевшими от гнева губами:
— Чтобы никогда больше… Сюда…
— Вот!
Теперь мужчина бросил ключи — не ей в лицо, на постель, но женщина вздрогнула точно так же. Она задрожала, и тут лед, заковавший ей сердце с той минуты, когда сюда вбежала наивная, румяная с мороза, счастливая девушка, сломался. Татьяна упала на постель и зарыдала:
— Что я тебе сделала? Как ты мог? Вот так, да? Так просто устроил свою жизнь?! Иди к жене! Иди к той! Иди, куда хочешь! Но чтобы сюда больше — ни ногой! Я не нищенка, чтобы выпрашивать любовь! Желающих полно!
— Тем лучше. — Он уже отошел к двери и теперь отыскивал пальто среди груды одежды, наваленной в кресле. Когда они встречались — обычно раз в месяц, то раздевались очень порывисто. — Я буду за тебя спокоен.
— Какой же ты…
— Негодяй? — Он насмешливо взглянул на женщину, и ей показалось, что это худший момент этого вечера, хотя вечер и сам по себе был достаточно плох. А может быть, худший момент всей ее жизни. В его взгляде не было раскаяния. Не было нерешительности, которая хоть на миг овладевает любым мужчиной, когда он бросает женщину.
— Ну тогда и ты совершила преступление, обеспечив мне доступ в свою квартиру! — бросил мужчина, уже совершенно одетый. Он наклонился и поднял с пола два темных комочка:
— А насчет кражи… Смотри, ты еще осталась в выигрыше! Она оставила тут свои перчатки!
И он швырнул их Татьяне в лицо. Та оцепенела и едва смогла вымолвить побелевшими от гнева губами:
— Чтобы никогда больше… Сюда…
— Вот!
Теперь мужчина бросил ключи — не ей в лицо, на постель, но женщина вздрогнула точно так же. Она задрожала, и тут лед, заковавший ей сердце с той минуты, когда сюда вбежала наивная, румяная с мороза, счастливая девушка, сломался. Татьяна упала на постель и зарыдала:
— Что я тебе сделала? Как ты мог? Вот так, да? Так просто устроил свою жизнь?! Иди к жене! Иди к той! Иди, куда хочешь! Но чтобы сюда больше — ни ногой! Я не нищенка, чтобы выпрашивать любовь! Желающих полно!
— Тем лучше. — Он уже отошел к двери и теперь отыскивал пальто среди груды одежды, наваленной в кресле. Когда они встречались — обычно раз в месяц, то раздевались очень порывисто. — Я буду за тебя спокоен.
— Какой же ты…
— Негодяй? — Он насмешливо взглянул на женщину, и ей показалось, что это худший момент этого вечера, хотя вечер и сам по себе был достаточно плох. А может быть, худший момент всей ее жизни. В его взгляде не было раскаяния. Не было нерешительности, которая хоть на миг овладевает любым мужчиной, когда он бросает женщину.