Конь Рыжий   ::   Москвитина Полина Дмитриевна

Нас втравить умыслили? Ну, а мы не лыком шиты. Соображенье имеем. Другого решения не будет.

– Во-о-от оно что-о-о! Да вы тут… большевики… мать вашу… бога… креста…

Бологов подавился словами, икнул, аж слезы выступили, и пулей в двери, запнулся об ногу Крыслова, брякнулся поперек порога – шашка загремела, еще раз выматерился в бога, креста и богородицу, подобрал папаху и бежать, что есть мочи: на поезд торопился.

Комитетчики схватились за животы, ржали с таким грохотом и свистом, что посуда на лакированном столе подпрыгивала, позвякивая. Ну председатель! Ну холера! Вот дал ответ центру, язви тя в почки! Ну хорунжий!..

– Ох и шпарит он сичас по улице!..

– Шурует, токо копыты щелкают.

– Ежли не отпустит подпруги – запалится, язва!..

Отхохотались, успокоились.

Ной предупредил, чтоб про ответ тайному центру – ни слова в штабе полка! Иначе головы можно потерять.

Комитетчики согласились: помалкивать надо.

– Созвать бы митинг, да шумнуть: кто за восстание – остаются в Гатчине, а прочие – кто куда, – предложил Павлов.

– Теперешними декретами, какие подписал Ленин: землю крестьянам, фабрики – рабочим, – сказал Ной, – он по шее дал буржуям и разным министрам. Солдатня учуяла, попрет домой, удержу не будет.

– Да ведь ежли вникнуть в декреты про землю, так ведь, Ной Васильевич, нашему казачьему сословию от большевистских Советов чистая расстребиловка, – напомнил Павлов.

Павлова поддержал задиристый Крыслов.