Конь Рыжий   ::   Москвитина Полина Дмитриевна

Чрез всю чехарду, какая повсеместно происходит, видится: нарыв вспухает! А когда он прорвется – одному богу известно. Вот хотя бы вы, комиссар. Мало ли речей говорили по казармам? А известно ли вам: сколько зерен из вашего жита осталось в головах людей? А, может, ни одного зерна не осталось? И сеяли вы напрасно? Вот она какая загадка! Про меня каких слухов не ходит по казармам: и продал полк большевикам, и сам, дескать, Конь Рыжий! Пущай гутарят. Кони они тоже, комиссар, не задом в атаку идут, а головой к смерти!

– Это вы очень хорошо сказали, Ной Васильевич! – горячо откликнулась Селестина.

Когда ушли гости, Санька, перемывая тарелки, не преминул заметить:

– А ведь взнуздают тебя, Ной Васильевич! Попомни мое слово. Я же тебе говорил, как подсватывалась ко мне с разговорами эта самая комиссарша! А тут, вот она, пожалуйста! А что если она и не землячка тебе вовсе, а как есть все придумала, чтобы зацепить тебя на крючок? Это же большевичка!..

– Не мели лишку! – оборвал Ной и без того встревоженный разговором с комиссарами. – Казакам чтоб ни одного слова про них! Не было их у нас, и все тут.

– Да она еще завтра придет кашу исть. Она ж, видел, до чего отощалая. А чо? И знашь на кого запохаживает? Ей-бо, на ту пулеметчицу! Может, они родные сестры? – И, вспомнив более существенное, Санька спросил: – А што ты им не сказал: казаки не будут служить за мировую революцию.

– Другой день сам за себя скажет. Иди посмотри коней, а я в штаб. Чтой-то подмывает меня после вчерашнего.