JК
Танцы с волками :: Соболев Сергей
Страница: 49 из 78Что-то я не припомню, чтобы ты раньше замечал, как я выгляжу и во что одета!
Сарычев был знаком с Алиной без малого четыре года, еще с той поры, когда Бельская, будучи совсем молоденькой выпускницей журфака МГУ, стала активно печататься на страницах центральной прессы, причем не только в молодежных, но и во «взрослых» газетах и журналах. Именно она, кстати, первой заинтересовалась историей «честного мента» Сарычева, который за бескомпромиссность и служебное рвение был «награжден» двухлетней отсидкой, и она же пересказала ее на свой лад, посвятив Сарычеву обширный очерк, где заодно потребовала и реабилитации этой жертвы ментовского и судебного произвола.
Так что Николай Сарычев, хотя сам он ни о чем эту девушку не просил и не проплачивал ту публикацию, все же в отношении Бельской чувствовал себя обязанным.
В свои двадцать пять Алина Бельская завоевала репутацию одной из самых модных, продвинутых и читабельных журналисток, причем она не была пристегнута ни к одному печатному изданию, сохраняя себе свободу рук. Последние несколько лет журналистка активно тусовалась в многоликой среде московского бомонда, а потому хорошо знала этот своеобразный мир.
Сарычев был знаком с Алиной без малого четыре года, еще с той поры, когда Бельская, будучи совсем молоденькой выпускницей журфака МГУ, стала активно печататься на страницах центральной прессы, причем не только в молодежных, но и во «взрослых» газетах и журналах. Именно она, кстати, первой заинтересовалась историей «честного мента» Сарычева, который за бескомпромиссность и служебное рвение был «награжден» двухлетней отсидкой, и она же пересказала ее на свой лад, посвятив Сарычеву обширный очерк, где заодно потребовала и реабилитации этой жертвы ментовского и судебного произвола.
Так что Николай Сарычев, хотя сам он ни о чем эту девушку не просил и не проплачивал ту публикацию, все же в отношении Бельской чувствовал себя обязанным.
В свои двадцать пять Алина Бельская завоевала репутацию одной из самых модных, продвинутых и читабельных журналисток, причем она не была пристегнута ни к одному печатному изданию, сохраняя себе свободу рук. Последние несколько лет журналистка активно тусовалась в многоликой среде московского бомонда, а потому хорошо знала этот своеобразный мир.