Козу продам   ::   Анчаров Михаил

Зима кончалась, и на балконах и карнизах хлопотали необразованные воробьи, такие пушистые маленькие динозавры, которых тоже пытались истребить - хотя и не у нас - на основании научных методов своего времени, но вот они живы и подтверждают одно наблюдение, сделанное юмористом, что «редких животных записывают в Красную книгу, а часто встречающихся животных - в книгу о вкусной и здоровой пище».

Я увидел, что киноапостол идет хмурый. Я по интересовался - в чем дело? Он сказал, что Тоня меня «несет».

За что? - в свою очередь, спросил я.

Ей передали, что ты против того, чтоб она

играла роль в твоем сценарии.

Кто передал?

Да режиссер… Как его?…

Ефим Палихмахтер?

Ах ты Палихмахтер! - сказал Апостол.

Такой фамилии нет. Я ее выдумал. Я всегда

выдумываю, когда вспоминаю слово «степь».

Степь? - удивился он.

А-а-а! - говорю. И рассказал ему то, что

вы прочли. В самом начале. И я первый раз сказал

другому человеку то, что никому не рассказывал

про степь. Не рассказывал потому, что первый

раз, фактически только сейчас, додумался до того,

что же там было на самом деле, в этой степи. А

там был степняк на лошади, который смотрел на

эшелон. Потом приложил руку с висящей на ней

нагайкой к виску и умчался, как лодка по воде.

Сколько лет прошло, а я все думал, что бы это означало? И вот сейчас я сделал открытие.

Какое? - спросил Апостол.

Он хотел покрутить у виска пальцем, глядя

на чокнутый эшелон, но ему мешала висевшая на

руке нагайка.

Не может быть,- сказал Апостол.