JК
Красная трава :: Виан Борис
Страница: 118 из 152За ним последовал иего напарник, и оба они вновь воссоединились с туфельками.
Ногти на ногах Хмельмаи были покрыты голубым перламутром.
На ней было шелковое платье, застегнутое сбоку сверху донизу. Она начала сверху, потом пошла снизу навстречу. Осталась только одна застежка — на поясе. Полы платья опали с обеих сторон от ее гладких колен, и там, где солнце падало ей на ноги, было видно, как подрагивает золотой пушок.
Двойной треугольник черных кружев защепился за лампу у изголовья, и теперь осталось лишь расстегнуть последнюю пуговицу, ибо легкое ворсистое одеяние, которое все еще было на краю плоского живота Хмельмаи, составляло неотъемлемую часть ее личности.
Улыбка Хмельмаи вдруг вобрала в себя все солнце в комнате. Зачарованный, подошел Ляпис — опустив руки, неуверенный. В этот миг Хмельмая полностью избавилась от платья и, как бы обессиленная, замерла, раскинув руки, в неподвижности. Пока Ляпис раздевался, она не шелохнулась, но ее крепкие груди, обрадованные предстоящим отдыхом, все выше и выше выпячивали свои розовые соски.
ГЛАВА XXIX
Он улегся радом и крепко ее обнял. Повернувшись на бок, Хмельмая возвращала ему его поцелуи. Своими изящными руками она ласкала ему щеки, а губы ее неотрывно следовали за ресницами Ляписа, едва-едва их касаясь. Ляписа бил озноб, он чувствовал, как весь его жар скапливается у него в чреслах и принимает стойкую форму желания.
Ногти на ногах Хмельмаи были покрыты голубым перламутром.
На ней было шелковое платье, застегнутое сбоку сверху донизу. Она начала сверху, потом пошла снизу навстречу. Осталась только одна застежка — на поясе. Полы платья опали с обеих сторон от ее гладких колен, и там, где солнце падало ей на ноги, было видно, как подрагивает золотой пушок.
Двойной треугольник черных кружев защепился за лампу у изголовья, и теперь осталось лишь расстегнуть последнюю пуговицу, ибо легкое ворсистое одеяние, которое все еще было на краю плоского живота Хмельмаи, составляло неотъемлемую часть ее личности.
Улыбка Хмельмаи вдруг вобрала в себя все солнце в комнате. Зачарованный, подошел Ляпис — опустив руки, неуверенный. В этот миг Хмельмая полностью избавилась от платья и, как бы обессиленная, замерла, раскинув руки, в неподвижности. Пока Ляпис раздевался, она не шелохнулась, но ее крепкие груди, обрадованные предстоящим отдыхом, все выше и выше выпячивали свои розовые соски.
ГЛАВА XXIX
Он улегся радом и крепко ее обнял. Повернувшись на бок, Хмельмая возвращала ему его поцелуи. Своими изящными руками она ласкала ему щеки, а губы ее неотрывно следовали за ресницами Ляписа, едва-едва их касаясь. Ляписа бил озноб, он чувствовал, как весь его жар скапливается у него в чреслах и принимает стойкую форму желания.