Красная трава   ::   Виан Борис

 — Полноте, какой уж тут, в самом деле, любовный пыл, коли вы про себя считаете, что раз вам она приглянулась, то приглянулась и другим… это и есть возводить свое суждение в ранг всеобщего закона и выдавать своему вкусу патент на непогрешимость.

— Так я себе и говорил, — согласился Вольф, — и еще я думал, что мое суждение ничуть не хуже суждения кого-то другого.

— И находили в этом удовольствие, — сказала Элоиза.

— Именно об этом я вам и говорю, — ответил Вольф.

— Какой причудливый подход, — продолжала Элоиза. — Не проще ли было бы признаться открыто в том, что женщина вам понравилась, если бы такое случилось?

— Здесь мы касаемся третьего из моих поводов-предлогов к сдержанности, — сказал Вольф. — Если я встречаю женщину, которая меня прельщает, мой первый рефлекс действительно побуждает меня откровенно ей в этом признаться. Но, предположим, я говорю ей: «Не хотите ли заняться со мной любовью?» Часто ли она ответит мне столь же откровенно? Пусть бы она ответила: «Почему бы и нет?» или «Еще чего!» — и все было бы так просто, но они отвечают увертками… глупостями… или разыгрывают из себя недотрог… или смеются.

— Ну а если женщина спросит то же самое у мужчины, — возразила Аглая, — разве он будет честнее?

— Мужчина всегда соглашается, — сказал Вольф.

— Допустим, — сказала Элоиза, — только не путайте откровенность с грубостью… Ваш способ выражаться в этом случае немного бесцеремонен.

— Уверяю вас, — сказал Вольф, — что на тот же вопрос, выраженный с той же четкостью, но в более вежливых формах, чего, как вам кажется, ему не хватает, все равно никогда не бывает честного ответа.

— Надо быть рыцарем! — жеманно протянула Аглая.