JК
Красная трава :: Виан Борис
Страница: 25 из 152Да! К тому же вот уже пятнадцать лет, как яиграю в пентюх… ты что, думаешь, это меня еще возбуждает…
Тележка разболтанно вихляла из стороны в сторону позади сенатора и при первой же возможности воспользовалась легкой покатостью, чтобы подкатиться и исподтишка стукнуть его под зад. Сенатор запричитал.
— О горе! — простонал он. — У меня до поры будет плешь на заду!..
— Не будь таким неженкой, — сказал Вольф.
— И это, — сказал сенатор, — в моем-то возрасте! Унизительно!
— Немного прогуляться тебе на пользу, — сказал Вольф, — уверяю тебя.
— Какую пользу может принести то, что досаждает? — спросил сенатор.
— Но досаждает все, — сказал Вольф, — и что-то все же делается…
— О! — сказал сенатор. — Под тем предлогом, что вас ничто не привлекает, вы считаете, что всем все опротивело.
— Ну хорошо, — сказал Вольф, — вот сию минуту чего ты хочешь?
— Ну а если бы этот же вопрос задали вам, — проворчал сенатор, — вам ведь было бы трудно на него ответить, не так ли?
Действительно, Вольф сразу не ответил. Он размахивал клюшкой и забавы ради обезглавливал стебли распердунчиков кривляющихся, росших там и сям на площадке для пентюха. Из каждого отрубленного стебля извергалась клейкая струя черного сока, которая надувалась в небольшой черный воздушный шарик, украшенный золотой монограммой.
— Трудно бы мне не было, — сказал Вольф. — Просто сообщил бы тебе, что ничто больше не вызывает во мне желания.
Тележка разболтанно вихляла из стороны в сторону позади сенатора и при первой же возможности воспользовалась легкой покатостью, чтобы подкатиться и исподтишка стукнуть его под зад. Сенатор запричитал.
— О горе! — простонал он. — У меня до поры будет плешь на заду!..
— Не будь таким неженкой, — сказал Вольф.
— И это, — сказал сенатор, — в моем-то возрасте! Унизительно!
— Немного прогуляться тебе на пользу, — сказал Вольф, — уверяю тебя.
— Какую пользу может принести то, что досаждает? — спросил сенатор.
— Но досаждает все, — сказал Вольф, — и что-то все же делается…
— О! — сказал сенатор. — Под тем предлогом, что вас ничто не привлекает, вы считаете, что всем все опротивело.
— Ну хорошо, — сказал Вольф, — вот сию минуту чего ты хочешь?
— Ну а если бы этот же вопрос задали вам, — проворчал сенатор, — вам ведь было бы трудно на него ответить, не так ли?
Действительно, Вольф сразу не ответил. Он размахивал клюшкой и забавы ради обезглавливал стебли распердунчиков кривляющихся, росших там и сям на площадке для пентюха. Из каждого отрубленного стебля извергалась клейкая струя черного сока, которая надувалась в небольшой черный воздушный шарик, украшенный золотой монограммой.
— Трудно бы мне не было, — сказал Вольф. — Просто сообщил бы тебе, что ничто больше не вызывает во мне желания.