Темное солнце   ::   Вербинина Валерия

Каждой хотелось потрогать ту, которую они уже считали безвозвратно потерянной; все-таки не каждый день встречаешь человека, воскресшего из мертвых. Госпожа Анна пришла в себя, с неудовольствием поглядела на дочь и прошептала: «О боже!» Пан Соболевский выглядел совершенно растерянным и задумчиво накручивал на палец свои поникшие усы цвета ржи. Сестра Агнешка ущипнула Мадленку и стала хохотать как сумасшедшая; Матильда и Марта наперебой дергали ее то за одежду, то за волосы и в восторге кричали друг другу: «Живая! Ей-богу, живая!» Сестра Беата сочувственно улыбалась Мадленке, держась за руку мужа, и только сейчас Мадленка заметила, что та, похоже, ждет ребенка. Ксендз Белецкий расцеловал «Ольгерда» в обе щеки и заявил, что тот замечательный человек; порывался он обнять и Филибера, но хмурый Лягушонок резко уклонился от его объятий.

— Это мой слуга, — сказал Боэмунд, взглядом приказывая анжуйцу вести себя прилично. В следующее мгновение муж Беаты обратился к нему по-литовски, и у Мадленки потемнело в глазах. Господи, она же не предупредила фон Мейссена, что муж ее сестры — литовец! Что же теперь будет? Ведь он сейчас разоблачит их всех!

Но ничего такого не произошло; «Ольгерд» поклонился, улыбнулся и совершенно спокойно заговорил по-литовски так, словно всю жизнь провел около Вильнюса. Мадленка, слушая непонятную речь, обливалась холодным потом, но муж Беаты был в восторге, смеялся и вообще чувствовал себя, судя по всему, совершенно непринужденно. Убедившись, что с этой стороны все в порядке, Мадленка наконец-то смогла перевести дух.