JК
Кто-то другой :: Бенаквиста Тонино
Страница: 254 из 305Что означает «пропавшего»? Исчез или умер? Как знать, что у этого сумасшедшего на уме? Может, он упорствовал в своей безумной идее стать кем-то другим? Во имя чего? Какой ценой? Может, Блен умер, желая стать этим «кем-то другим»? Ясно одно: ни один из них не придет на назначенную встречу. Николя навсегда запомнит этого помешанного, который хотел стать кем-то другим и который пристрастил его к водке, не отдавая себе в том отчета. И он поднял свою флягу за Тьери Елена, ни о чем не подозревавшего благодетеля.
Николя потерял всякий интерес к сваленным на столе газетам и журналам. Пока еще неосознанно, он выгреб записки, оставленные Другим накануне. На этих клочках бумаги фиксировалось главное, остальное можно забыть. Чудовище становилось все точнее в своих формулировках, ему теперь хватало времени на то, чтобы позаботиться о пунктуации, писать полные фразы, исполненные вдохновения, иногда угрожающие, будто он орал из самых мрачных глубин.
«Раньше, когда кто-то заставлял тебя ждать больше двадцати минут, ты боялся, что он умер. Теперь желай этого!»
Некоторые пассажи были более туманными, Николя аккуратно складывал их в ящик стола и время от времени перечитывал, надеясь разгадать загадку.
«Большой вопрос: „С нами случается только то, чего мы боимся?“ или „То, чего мы больше всего опасаемся, никогда с нами не случается?“
Иногда он обнаруживал записки, непосредственно связанные с повседневной жизнью.
«Посылай на фиг этого Гарнье и его план реструктуризации. Это пойдет на пользу только его отделу и повредит твоему, хотя он и настаивает на обратном».
Перечитав эти слова, Николя немедленно набрал внутренний номер Гарнье:
— Ги?
— Привет, Николя.
Николя потерял всякий интерес к сваленным на столе газетам и журналам. Пока еще неосознанно, он выгреб записки, оставленные Другим накануне. На этих клочках бумаги фиксировалось главное, остальное можно забыть. Чудовище становилось все точнее в своих формулировках, ему теперь хватало времени на то, чтобы позаботиться о пунктуации, писать полные фразы, исполненные вдохновения, иногда угрожающие, будто он орал из самых мрачных глубин.
«Раньше, когда кто-то заставлял тебя ждать больше двадцати минут, ты боялся, что он умер. Теперь желай этого!»
Некоторые пассажи были более туманными, Николя аккуратно складывал их в ящик стола и время от времени перечитывал, надеясь разгадать загадку.
«Большой вопрос: „С нами случается только то, чего мы боимся?“ или „То, чего мы больше всего опасаемся, никогда с нами не случается?“
Иногда он обнаруживал записки, непосредственно связанные с повседневной жизнью.
«Посылай на фиг этого Гарнье и его план реструктуризации. Это пойдет на пользу только его отделу и повредит твоему, хотя он и настаивает на обратном».
Перечитав эти слова, Николя немедленно набрал внутренний номер Гарнье:
— Ги?
— Привет, Николя.