Страница:
49 из 51
Вдруг она спросила:
— А ты ничего-ничего не помнишь? У нас ведь тоже река была… Большая-пребольшая… А еще мосты…
Я сделал вид, будто пробую вспомнить про большую речку и про мосты. Но ничего я помнить не мог и хорошо знал, что вспоминать мне, кроме Пехорки, нечего.
— Но, может, дом… или трамвай… Около вашего дома.. А?
Трамвай я тоже не помнил.
— А еще, — сказала Маша, — ты, и папа, и я пошли гулять на его аэродром, это праздник авиации был… Мы пролезли под колючим забором, и папа смеялся, когда ты задел штанами за проволоку…
Я молчал. Но что-то меня насторожило. Сам не знаю что.
— А потом были парашюты…
— На поле? — спросил вдруг я.
— Да. На поле.
— А сливы были?
— Сливы? — спросила Маша растерянно. — Какие сливы?
— Ну, там же продавались сливы… — сказал я. — Или не сливы…. Или… не продавались…
— Не знаю… Может быть, — и она, помедлив, воскликнула: — Были сливы! Твой папа в палатке купил и нас с тобой угощал!
А я уже не мог понять, откуда я взял эти сливы. Вроде бы помнил, что проволока и сливы… Ну и еще парашюты… А может, и не было ни парашютов, ни слив, а видел я их в кино?
— Но сливы-то, сливы откуда? — закричал я.
— Твой папа купил, — ответила Маша.
— Да я не о том…
— А о чем, Сергей?
— Не знаю.
Я, и правда, не знал, чего я так взвинтился.
Я сказал Маше:
— Пойду искупаюсь.
— А не холодно? — спросила она.
Я лишь усмехнулся ее страху.
|< Пред. 47 48 49 50 51 След. >|