JК
Квартирант :: Осинский Валерий
Страница: 33 из 151Я лениво выпростался из-под одеяла в утреннюю прохладу сентября и, зевая, склонился рядом: Курушина сидела за столом. Золотая змейка с крошечными бриллиантовыми глазками свернулась двойной спиралью на белой скатерти. Великолепная ювелирная работа поражала тонкостью отделки мельчайших наплавных чешуек и сходством с каким-то мелким древесным оригиналом.
– Не жалко отдавать?
Я взял браслет, чтобы лучше его рассмотреть.
Курушина сложила ладони кулаком и опустила подбородок на плечо, искоса поглядывая на змейку. Затем решительно вздохнула, словно прощаясь с браслетом, и выпрямилась.
– Сегодня сходи, познакомься с ними.
Серовато-голубые облака-барашки резвились наперегонки с холодным ветром. Будущие родственники жили у Павелецкого вокзала, в желтой пятиэтажке под дробным номером и с обшарпанным двором. За ориентир мне назвали старинные бани. Идти к чужим людям с рекламацией жениха от женщины, которой днями признавался в любви – не глупейшая ли гримаса обстоятельств!
Если, поднимаясь по ступенькам, я сомневался, отдавать ли благодетелям драгоценность близкого человека, то за порогом квартиры, после визита, уверенно показал увесистый кукиш рыбьему глазку двери.
Папаша невесты, сухонький, остролицый и голенастый, как кузнечик, с зализанным после душа зачесом, в тренировочных, голубых рейтузах и в кожаных шлепанцах на босы ноги, развалился в кресле, рассеянно «мдакал» жене, и языком звучно ковырял между зубами.
– Не жалко отдавать?
Я взял браслет, чтобы лучше его рассмотреть.
Курушина сложила ладони кулаком и опустила подбородок на плечо, искоса поглядывая на змейку. Затем решительно вздохнула, словно прощаясь с браслетом, и выпрямилась.
– Сегодня сходи, познакомься с ними.
Серовато-голубые облака-барашки резвились наперегонки с холодным ветром. Будущие родственники жили у Павелецкого вокзала, в желтой пятиэтажке под дробным номером и с обшарпанным двором. За ориентир мне назвали старинные бани. Идти к чужим людям с рекламацией жениха от женщины, которой днями признавался в любви – не глупейшая ли гримаса обстоятельств!
Если, поднимаясь по ступенькам, я сомневался, отдавать ли благодетелям драгоценность близкого человека, то за порогом квартиры, после визита, уверенно показал увесистый кукиш рыбьему глазку двери.
Папаша невесты, сухонький, остролицый и голенастый, как кузнечик, с зализанным после душа зачесом, в тренировочных, голубых рейтузах и в кожаных шлепанцах на босы ноги, развалился в кресле, рассеянно «мдакал» жене, и языком звучно ковырял между зубами.