ЛОВЕстория   ::   Щербакова Галина Николаевна

– Оказывается, – засмеялась я, – в Москве живет моя старая, старая любовь…

Я не сказала: живет подруга. Я сказала – любовь. Хотя мама писала о Мае, о Манионихе… И ни слова о Володе.

Меня заинтересовал и слегка возбудил мой собственный поворот темы.

– Но ты же не бросишь папу?

Совсем недавно, в год поступления сына в институт, дочь узнала, что ее отец – не отец ее обожаемого брата. Какая с ней была истерика! Как она кричала на меня за то, что я лишила ребенка отца.

– Чем тебе не угодил папа? – возмущалась тогда я.

– Он ему не настоящий! – рыдала дочь. – Не настоящий.

Ладно, мы это проехали.

И вот тебе вопрос: не бросишь ли ты папу? Тринадцатилетняя дура.

– Ты переела колбасы! – сказала я ей.

– Поклянись…

Кажется, я уже рассказывала об одной клятве в своей жизни. Я вспомнила об этом тут же, вспомнила быстроту той лжи.

И вот сейчас она смотрит на меня, дочь, за благополучие которой я отдам все… Как ей, испуганной дурочке, сказать, что я ненавижу клятвы и что – бывало! – я в них вру?

Но я стираю, как мел с доски, все это свое прошлое… Не имеет значения! Другое время и совсем же другие обстоятельства.

И я могу поклясться. Могу поклясться над зефиром и колбасой. Я клянусь в том, во что верю – того, чего боится моя дочь, не может случиться никогда! Это все равно что клясться, что я не взойду на Эверест, не запишусь на гладиаторский бой, не стану королем Испании. «Правда, доченька, глупо?» Но она моя дочь, у нее на чужие потайные мысли чутье.