Божество смерти   ::   Мерфи Уоррен

— А я слышал, что белые женщины сходят с ума покорейским мужчинам. Говорят, те проделывают с их телами разные странности.

Уж это точно, подумал Чиун, вспоминая о годах своего супружества. Дело женщины — рожать детей, готовить еду и держать рот закрытым. А Римо эти белые вертихвостки совсем замутили голову.

— Красота твоей драгоценной дочери убережет Римо от козней белых дьяволиц. Еще раз благодарю тебя, Байя.

— Я слышал, они носят особую одежду и издают особые запахи, — поделился своей осведомленностью пекарь.

— Но оставим пороки белых, восславим лучше добродетели твоей дочери.

— О великий Чиун! — без перехода срывающимся голосом завыл Байя. — Дочь моя осталась по сию пору нетронутой — такой же нетронутой, как в тот день, когда они начинали свой медовый месяц!

— Не понимаю тебя!

— Говорю тебе, о великий Чиун, ни один из нас не дождется внука!

— Что же случилось с твоей дочерью Пу?

— С ней — ничего. Но Римо не выполнил своих обязанностей.

В ожидании гибели Байя крепко зажмурил глаза. Затем медленно открыл их. Может быть, с закрытыми глазами Чиун не хочет его убивать. Но увидел он лишь вздрагивающие седые пряди Мастера Синанджу, энергично кивавшего в знак признания правоты Байи Каянга, деревенского пекаря, сообразившего, что он, похоже, доживет до следующего утра.

Повисла томительная пауза.

— Римо! — позвал Чиун.