Божество смерти   ::   Мерфи Уоррен

— Как раз есть, потому она и бьется в истерике, разрушая все на своем пути. Ею нельзя управлять, это верно. Но разум у толпы все же имеется.

— Ну ладно, а мне зачем это все? Ты говоришь — пригодится, но я собираюсь ловить преступников, а не играть в войну.

— А я собираюсь научить тебя Синанджу. Пусть в ваших глупых судах решают, кто преступник, а кто нет. Я учу тебя жизни, а значит, ты будешь знать и про армии. Таков путь Синанджу — разум учится первым, тело вслед за ним.

Так что Римо пришлось учить и про армии, и про династии, и как служить фараонам, хотя про них ничего не было слышно уже примерно три тысячелетия, и не очень верилось, что фараоны когда-нибудь появятся вновь. Он постигал Синанджу — и что-то изучал лучше, что-то с меньшим усердием.

Особенно надоедали ему бесконечные предания. Любой сопливый тинэйджер без труда распознал бы в них рекламную туфту для продажи услуг самой древней в мире конторы по наемным убийствам.

Чиун же без устали повторял: если не впитаешь учение Синанджу целиком, никогда не станешь одним из Синанджу. А это означало, кроме прочего, и обязательное поклонение замшелым сокровищам, и безоговорочное восхищение рассказами о днях давно минувших. Но все это, к счастью, кануло в прошлое сразу после того, как Римо, сдав последний экзамен, сам удостоился ранга Мастера.

Для Чиуна это означало утрату универсального средства воздействия на Римо — «если ты не сделаешь того-то и этого, Мастером тебе никогда не стать».

Потому что Римо стал-таки Мастером.