JК
Любавины :: Шукшин Василий Макарович
Страница: 461 из 655 – А тебя как?
У Марии радостно заблестели глаза. Ей начинала нравиться эта скандальная история.
– Зовуткой, – откликнулась она.
– Отойдем в сторонку, – Ивлев сам не ожидал от себя такой нахрапистости. Все в нем больно и сладко ныло; как будто все нерастраченное тепло двадцати пяти прожитых весен выплеснулось из тайников души, ударило в голову. Он ошалел.
– Мне здесь хорошо.
– Не пойдешь?
– Нет.
Ивлев хотел улыбнуться разбитыми губами – не получилось: не хотелось улыбаться.
– А почему? – спросил он.
– Что?
– Пойдем!… Чего ты боишься-то?
– Ты сам-то не боишься?
– Нет.
– А тебе не кажется, что ты нахально действуешь?
– Нет, что ты!
– А мне кажется.
– Перестань… Вообще, успокойся… – Ивлев плел черт-те что, только бы не молчать – почему-то боялся замолчать. – Я тебе сейчас все объясню… Пойдем?
– Ты что, дурак, что ли?
– Халда, – негромко сказал Ивлев. Он обозлился вдруг.
Мария смерила глазами поджарую фигуру Ивлева, презрительно усмехнулась.
– Между прочим, за халду придется ответить.
– Дура ты породистая… – Ивлева трясло. – Я ж тебе говорю: пойдем со мной!
Мария отошла от него.
Через минуту к нему подлетел чернявый.
– Я ее провожаю сегодня домой, – решительно заявил Ивлев. – Понял? Отойди, а то я тебе второй глаз закрою, – теперь Ивлев готов был драться по-настоящему.
Чернявый задохнулся от возмущения. Некоторое время молчал.
У Марии радостно заблестели глаза. Ей начинала нравиться эта скандальная история.
– Зовуткой, – откликнулась она.
– Отойдем в сторонку, – Ивлев сам не ожидал от себя такой нахрапистости. Все в нем больно и сладко ныло; как будто все нерастраченное тепло двадцати пяти прожитых весен выплеснулось из тайников души, ударило в голову. Он ошалел.
– Мне здесь хорошо.
– Не пойдешь?
– Нет.
Ивлев хотел улыбнуться разбитыми губами – не получилось: не хотелось улыбаться.
– А почему? – спросил он.
– Что?
– Пойдем!… Чего ты боишься-то?
– Ты сам-то не боишься?
– Нет.
– А тебе не кажется, что ты нахально действуешь?
– Нет, что ты!
– А мне кажется.
– Перестань… Вообще, успокойся… – Ивлев плел черт-те что, только бы не молчать – почему-то боялся замолчать. – Я тебе сейчас все объясню… Пойдем?
– Ты что, дурак, что ли?
– Халда, – негромко сказал Ивлев. Он обозлился вдруг.
Мария смерила глазами поджарую фигуру Ивлева, презрительно усмехнулась.
– Между прочим, за халду придется ответить.
– Дура ты породистая… – Ивлева трясло. – Я ж тебе говорю: пойдем со мной!
Мария отошла от него.
Через минуту к нему подлетел чернявый.
– Я ее провожаю сегодня домой, – решительно заявил Ивлев. – Понял? Отойди, а то я тебе второй глаз закрою, – теперь Ивлев готов был драться по-настоящему.
Чернявый задохнулся от возмущения. Некоторое время молчал.