JК
Любавины :: Шукшин Василий Макарович
Страница: 488 из 655Буду стараться, конечно.
– Есть хотите?
– Нет, – Родионов вытерся, повесил полотенце, сел к столу, сгорбатился. Опять погладил под пиджаком левую сторону груди.
Молчали. Все было ясно.
На улице шел поздний осенний дождик. Уныло хлюпало под окнами, в стекла мягко и дробно стучало.
– Ты сам здешний?
– Нет, тоже с Алтая.
– Откуда?
Ивлев назвал деревню.
– А как сюда попал?
– Служил в этих местах… остался.
– А родители там живут?
«Ничего домой не написала обо мне, – подумал Ивлев. – Она и жить-то со мной не собиралась».
– Родители мои… Вот, вручили сегодня… – Ивлев достал из кармана справки и подал Родионову. Тот внимательно их прочитал, недоуменно уставился на Ивлева. Тот сперва не понял, в чем дело.
– Что?
– Твоя фамилия Ивлев?
– Ивлев, да.
– А тут – Докучаевы.
Ивлев рассказал свою постылую историю. Родионов слушал, глядя в стол. Из-за кустистых бровей не видно было глаз его, и непонятно было, как он относится ко всему этому. Впрочем, Ивлев и не хотел знать, как он относится. Ему было все равно. Рассказал, забрал бумажки, положил в карман.
– Давай спать, – решительно сказал Родионов.
– Давайте.
Родионов лег на кровать. Ивлев на диван. Закурили, выключили свет. Молчали. Плавали в темноте два папиросных огонька, то вспыхивая, то совсем почти угасая. Сыпал в окна дождь, тоскливо барабанил по крыше.
– Есть хотите?
– Нет, – Родионов вытерся, повесил полотенце, сел к столу, сгорбатился. Опять погладил под пиджаком левую сторону груди.
Молчали. Все было ясно.
На улице шел поздний осенний дождик. Уныло хлюпало под окнами, в стекла мягко и дробно стучало.
– Ты сам здешний?
– Нет, тоже с Алтая.
– Откуда?
Ивлев назвал деревню.
– А как сюда попал?
– Служил в этих местах… остался.
– А родители там живут?
«Ничего домой не написала обо мне, – подумал Ивлев. – Она и жить-то со мной не собиралась».
– Родители мои… Вот, вручили сегодня… – Ивлев достал из кармана справки и подал Родионову. Тот внимательно их прочитал, недоуменно уставился на Ивлева. Тот сперва не понял, в чем дело.
– Что?
– Твоя фамилия Ивлев?
– Ивлев, да.
– А тут – Докучаевы.
Ивлев рассказал свою постылую историю. Родионов слушал, глядя в стол. Из-за кустистых бровей не видно было глаз его, и непонятно было, как он относится ко всему этому. Впрочем, Ивлев и не хотел знать, как он относится. Ему было все равно. Рассказал, забрал бумажки, положил в карман.
– Давай спать, – решительно сказал Родионов.
– Давайте.
Родионов лег на кровать. Ивлев на диван. Закурили, выключили свет. Молчали. Плавали в темноте два папиросных огонька, то вспыхивая, то совсем почти угасая. Сыпал в окна дождь, тоскливо барабанил по крыше.