Любавины   ::   Шукшин Василий Макарович

Только чуть заметно шевелились прозрачные плавники – рыбина подвигалась вниз по течению вместе со светом.

«Ну, не дура ли!», – изумился Иван.

Опять Расторгуев стал медленно поднимать острогу… Опять качнулся; всхлипнула вода, взбурлило в глубине, и острогу повело в сторону. Расторгуев присел, рванул острогу вверх… Рыбина трепыхнулась в воздухе, шлепнулась в воду и исчезла. Пашка застонал на корме, а Расторгуев тихонько эаматерился. Иван так вцепился в борт, что пальцы заныли.

– На полпуда, не меньше, – сказал Пашка.

– Тихо! – скомандовал Расторгуев.

…Пока доплыли до деревни, закололи еще две хорошие рыбины – килограммов на восемь в общей сложности.

– Ничего, – сказал Расторгуев. – Завтра уха будет на похлебку!

Он ушел домой, а братья задержались на берегу у лодки. Закурили.

– Весь день я про этот дом думаю, Паша, – признался Иван. – Охота пожить как следует.

Пашка зажигал спички и гасил их в воде; спички гасли с приятным коротким звуком «чк».

– Сделаем, чего же… Мне тоже, в общем-то, не мешает насчет семьи подумать: двадцать пять скоро. Вся трудность теперь – жена.

– Ну а что с Майей-то?

– Та-а… крутит носом. Высшее образование губит их здорово.

– А нравится?

– Нравится, – не сразу ответил Пашка. – Но, по-моему, пустые хлопоты.

Почему Иван не мог думать о себе так плохо? На что он, собственно, надеялся? Он сам не знал. Не думалось плохо, и все тут.

– Но ты не вешай голову, – посоветовал он Пашке.

– Я не вешаю.