JК
Любавины :: Шукшин Василий Макарович
Страница: 60 из 655Не знал, что делать: вылетать сразу или немного поартачиться?
Егор сделался белым, сидел, стиснув в руке граненый стакан с самогоном. Не шевелился.
– Я кому сказал! – рявкнул Емельян Спиридоныч.
В тишине, мучительной и напряженной, тоненько звякнул лопнувший стакан в руке Егора.
Макар двинулся к выходу.
Егор сунул окровавленную руку в карман… Тоже поднялся.
Медленно одевались. Слышно было, как со стола мягко и дробно каплет разлитый самогон.
Сергей Федорыч забыл закрыть рот – смотрел на Любавиных.
Последним на улицу вышел Емельян Спиридоныч. Догнал в ограде Егора, коротким сильным ударом в голову сшиб его с ног. Тот вскочил было сгоряча, но Емельян Спиридоныч еще раз достал его. Егор упал навзничь. Отец прыгнул на него, начал топтать ногами.
Оба молчали. Ефим кинулся сзади к отцу, поймал за руки, оттаскивая.
– Убьешь ведь. Убьешь, што ты делаешь? – дышал он в затылок отцу.
Тот легко отбросил его, рванулся опять к Егору. Егор хотел встать, скользил на кровяном снегу, не мог подняться. Емельян Спиридоныч опять кинулся на него, но в это мгновение страшная, резкая боль в голове заслонила от него свет, – никто не заметил, когда Макар выдернул из плетня кол и тенью скользнул к отцу… Емельяна Спиридоныча шатнуло, он пошел было задом на посадку, но устоял, закрутил очугуневшей головой, заревел, как недорезанный бык, и двинулся на сыновей.
Егор сделался белым, сидел, стиснув в руке граненый стакан с самогоном. Не шевелился.
– Я кому сказал! – рявкнул Емельян Спиридоныч.
В тишине, мучительной и напряженной, тоненько звякнул лопнувший стакан в руке Егора.
Макар двинулся к выходу.
Егор сунул окровавленную руку в карман… Тоже поднялся.
Медленно одевались. Слышно было, как со стола мягко и дробно каплет разлитый самогон.
Сергей Федорыч забыл закрыть рот – смотрел на Любавиных.
Последним на улицу вышел Емельян Спиридоныч. Догнал в ограде Егора, коротким сильным ударом в голову сшиб его с ног. Тот вскочил было сгоряча, но Емельян Спиридоныч еще раз достал его. Егор упал навзничь. Отец прыгнул на него, начал топтать ногами.
Оба молчали. Ефим кинулся сзади к отцу, поймал за руки, оттаскивая.
– Убьешь ведь. Убьешь, што ты делаешь? – дышал он в затылок отцу.
Тот легко отбросил его, рванулся опять к Егору. Егор хотел встать, скользил на кровяном снегу, не мог подняться. Емельян Спиридоныч опять кинулся на него, но в это мгновение страшная, резкая боль в голове заслонила от него свет, – никто не заметил, когда Макар выдернул из плетня кол и тенью скользнул к отцу… Емельяна Спиридоныча шатнуло, он пошел было задом на посадку, но устоял, закрутил очугуневшей головой, заревел, как недорезанный бык, и двинулся на сыновей.