Любостай   ::   Личутин Владимир Владимирович

И вот нынешняя беда. Все рушится, все рушится. Я думаю, кто-то наслал на нас это испытание, чтобы посмотреть, как мы будем вести себя. – Космынин помолчал, испытующе посмотрел на меня. – Мне думается, что и ты несчастлив». Но я оставил его вопрос без внимания, исповедь тронула меня, и я заговорил участливо и с той искренностью, в которой нуждался мой собеседник: «Зря ты это, поверь. Ты счастливый человек. У тебя есть мечта, работа, какая-никакая квартирешка, жена, которую любишь, сын. У тебя были телесные страдания, но они приобрели вовсе иную окраску. Они тебе помогают жить, ты ими тешишься. Что человек без страданий?» – «Это верно. Жизнь без страданий пуста». – «Несчастливы те, у кого жизнь безвыходна, кто ничего не испытал в жизни, ни любви, ни страсти, ни детей, ни семейного лада, ни ровной жизни, ничего, что крепит человека. Несчастны воистину те, у кого безнадежно больны дети. Это самые несчастные среди человечества. Я не беру прикованных к постели недугом, слепых и обезноженных, но уже поживших. Самые несчастные те из людей, кто все понимает, кто в полном сознании, но не знал радости движения и любви. Беспомощность более всего угнетает человека и делает его жизнь лишней и ненужной. А ты, Космынин, счастлив и радуйся, что все у тебя было». – «А я и радуюсь. – Он засмеялся. – Я потому несчастливого из себя строю, чтобы другим не завидно было. Бог любит слезы, бог любит, чтобы плакали…»



ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Смерть матери далась Бурнашову мучительно.