JК
Любостай :: Личутин Владимир Владимирович
Страница: 71 из 564Я у божатки спросила, кчему сон? А давление подымается дак. Эта тетя Саша платка цветного за жизнь не нашивала. Деньги копила. Когда умерла, три пачки толстых денег нашли. А куда они, коли всё? Тогда деньги почто-то часто лопались».
Она быстро прильнула к раме, в вытайку нижней шибки уже видна была заметенная улица с узкой тропинкой посреди, а по ней куда-то попадала баба Рая Чернобесова по прозвищу Власиха в длинном, до пят, синем спецовочном халате, какие ныне выдаются на ферме.
«Витька-то вывернулся, а его надо было судить. Варнак, от него деревня плачет. И мать-то такова же, воровка. Идет, а сама, ехидна, так и стреляет, что бы ловчее стянуть. Ах прокуда, ах прокуда». – Не сдержалась, переваливаясь пробежала в горенку, прилипла к стеклу, упорно провожая взглядом Власиху, пока та не скрылась в проулке. А Лиза словно от сна восстала, только тут увидала, что изба вдруг высветилась, зарозовела, половики выткались из слепящего солнца, значит, день незаметно расцвел, разгорелся, а у нее снова хозяйство в развале, не пришей рукав.
Гостья, не попрощавшись, ушла, а Лиза, вдруг на все махнув рукою, блаженная от тишины и разлитого по комнате свежего печного тепла, расчесала мелкие кудерьки, разоделась нарядно, воссела на государев «трон» и принялась за книгу.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Мерзко было на душе, пакостно, муторно, как случается с теми, кто редко пьет и вдруг однажды отдается хмелю, начисто позабыв себя.
Она быстро прильнула к раме, в вытайку нижней шибки уже видна была заметенная улица с узкой тропинкой посреди, а по ней куда-то попадала баба Рая Чернобесова по прозвищу Власиха в длинном, до пят, синем спецовочном халате, какие ныне выдаются на ферме.
«Витька-то вывернулся, а его надо было судить. Варнак, от него деревня плачет. И мать-то такова же, воровка. Идет, а сама, ехидна, так и стреляет, что бы ловчее стянуть. Ах прокуда, ах прокуда». – Не сдержалась, переваливаясь пробежала в горенку, прилипла к стеклу, упорно провожая взглядом Власиху, пока та не скрылась в проулке. А Лиза словно от сна восстала, только тут увидала, что изба вдруг высветилась, зарозовела, половики выткались из слепящего солнца, значит, день незаметно расцвел, разгорелся, а у нее снова хозяйство в развале, не пришей рукав.
Гостья, не попрощавшись, ушла, а Лиза, вдруг на все махнув рукою, блаженная от тишины и разлитого по комнате свежего печного тепла, расчесала мелкие кудерьки, разоделась нарядно, воссела на государев «трон» и принялась за книгу.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Мерзко было на душе, пакостно, муторно, как случается с теми, кто редко пьет и вдруг однажды отдается хмелю, начисто позабыв себя.