Люди, годы, жизнь, книга VI   ::   Эренбург И.

Его спасли, но с тех нор он жил в постоянном соседстве со смертью. Он весело разговаривал у меня на даче - он был прекрасным рассказчиком,- и вдруг его лицо покрылось крупной росой пота, В стихах он часто возвращался к мыслям о смерти:

Под дождем по московскому асфальту идет весна,

на своих топких зеленых ногах,

стиснутая шинами, моторами, кожей, тканями и камнями.

Сегодня утром

моя кардиограмма была плохая.

Та, которую ждут, придет неожиданно, придет одна,

не принеся с собой то, что ушло.

Концерт Чайковского играют под дождем.

Ты будешь подниматься без меня по лестнице…

С одной стороны - строчи стихи

один другого светлее,

с другой - беседуй со смертью,

что рядом с тобой стоит.

Когда праздновали его шестидесятилетие, был вечер для писателей в Доме литераторов и другой для читателей - в Политехническом; на последнем я председательствовал. Зал был переполнен, стояли, сидели на полу в проходах, и все глаза светились любовью к Назыму. Я тихо спросил его: «Устали?» Он виновато ответил: «Немножко… Но я очень счастливый…»

Он страстно любил жизнь, детей, стихи, птиц. Незадолго до смерти он писал:

Дадим шар земной детям, дадим хоть на день,

дадим, как раскрашенный шарик, пусть с ним играют.

Он продолжал радоваться, любить, полетел в далекую Танганьику и оттуда писал письма в стихах о Черной Африке, о звездах, о борьбе, о своей любви.