Люди, годы, жизнь, книга VI   ::   Эренбург И.

Нам кажется, что мы повсюду дома -

Под ласковым деревом, под черным небом,

Под всеми крышами, у всех каминов,

На пустой улице, на ярком солнце,

Всмутных взглядах толпы.

Среди мудрых и безумных,

Среди детей и среди взрослых,

В любви нет ничего таинственного.

Мы здесь, все нас видят,

И влюбленным кажется. Что они у нас в гостях.

Это написано незадолго до смерти. Он шел с Доминикой, может быть, по холмам Дордони или в Москве по Пушкинской площади. Он хотел всех одарить. Он боролся, рисковал не раз жизнью - не оттого, что решил так поступать, а потому, что не мог иначе.

В один из последних московских вечеров Поль сидел у нас. Его руки дрожали больше обычного, но он шутил, потом замолк. Люба говорила с Доминикой. Вдруг он сказал мне: «Я вспоминаю молодого рабочего. Помните - он прорвался после вечера в комнату за сценой?… Он сказал: «Мне тоже хочется писать стихи, но и боюсь, что не выйдет. Голова все время набита словами, гудит, а писать боюсь…» Горько то, что задуманное всегда лучше, чем выполнение. Не только в поэзии - в жизни…»

Эти слова я записал. Прощаясь, мы думали, что встретимся в декабре в Вене. Я радовался, видя рядом с ним крепкую, милую, заботливую Доминику. Восемь месяцев спустя в холодное гуманное утро я услышал по радио: «Вчера скончался французский поэт Поль Элюар…» Доминика потом мне рассказала, что утром он прочитал газеты: Розен боргам, несправедливо осужденным в Америке, отказано в пересмотре дела. Поль сказал: «Только бы их спасли!…» Четверть часа спустя он познал Доминику: сердце перестало биться. Ему должно было исполниться пятьдесят семь лет.