Тингль-Тангль   ::   Платова Виктория

Выкрашенная всеребро оградка не имеет, никакого отношения к мамочке и папочке, и светлый хорошо отшлифованный камень тоже не имеет, и выбитые на нем лица какой-то женщины и какого-то мужнины.

Что там написано? – спрашивает Васька.

Разве ты еще не умеешь читать?

Что там написано?

Имена твоих родителей. Дата их рождения и смерти.

Я больше не хочу здесь оставаться. Не хочу.

Хорошо, мы уже уходим. Успокойся, детка.

Они возвращаются тем же путем, мимо крестов и звезд, к длиннющей стене из красного кирпича. Машина больше не кажется Ваське огромной, а дядя Пека – милым. В том, что произошло и происходит до сих пор, есть чудовищная несправедливость: дядя Пека время от времени посещает их дом, а Мика – так мозолит глаза круглые сутки, и только мамочка и папочка все не приходят. Масса вещей осталась на своих местах, а…

Только теперь Васька сообразила: не все вещи остались на своих местах, некоторые исчезли бесследно. Мамин махровый халат, например, и папины комнатные тапочки. И мамина расческа, и мамина косметика (Васька и пальцем к ним не притрагивалась), и огромный пазл с изображением старинной картины – папа собирал его по воскресеньям, после обеда, и всегда радовался, когда Васька подбирала ему нужный кусочек.

Она даже помнит, как называлась картина: «Любовь земная и небесная».

Если кто и виновен в пропаже вещей, так это Мика.

Мика – самое большое Васькина несчастье.