Тингль-Тангль   ::   Платова Виктория

Кто бы мог подумать, что в абсолютно непролазных дебрях татуировок скрывается такой академический ум! Покончив с виноточилом, Мика переходит к медному эстонскому рыбаку из кухонной ниши и к «HOMO BULLA EST » [47] , спрятанной в складках его дождевика.

– Человек есть мыльный пузырь, – тут же переводит этот парень.

– Верно! – Мика потрясена.

– Я не думаю, что это правда. Я думаю, что все обстоит как раз наоборот. Человек – это лучшее, что может произойти с миром. Или с богом, как тебе будет угодно.

Или со мной, мысленно добавляет Мика. Этот парень – несомненно, человек, хотя на языке у Мики вертится масса определений, самое безобидное из которых и есть бог. Бог, не имеющий отношения ни к одной из мировых религий. Бог, сам не ведающий о своем божественном происхождении. Простодушный, как тунец, сардина или осьминог.

Город, лежащий у ног Мики, по-настоящему красив.

И слишком велик для нее. Слишком огромен.

Чем занималась Мика все последние годы? Копалась в микроскопических вещах. Свежее мясо и свежие овощи, морепродукты, зелень, рыба, трюфели, крупы – все это было много меньше, чем сама Мика, все это умещалось в руке.

Город в руке не уместишь. И небо над ним – тоже.

Этот парень сидит напротив Мики, спиной к городу. Этому парню можно не волноваться по поводу города. Город и так принадлежит ему.

И немножко Мике.

– Тебе нравится здесь? – стрелы его улыбки пронзают Мику навылет.

– Очень. Я почти счастлива, – Мика только чуть-чуть лукавит, она действительно счастлива, впервые за много лет и без всяких «почти».