Мальчик из Брюгге   ::   Синуэ Жильбер

Но я настолько приблизился к его манере, что ничто уже не сможет нас разделить. Его рука стала моей рукой, его мастерство — моим. Вот почему сегодня я хочу почтить его память. Я не желаю, чтобы последующие поколения считали, будто я вел себя неподобающе и присвоил вещь, принадлежащую другому. Я приложил руку к этому шедевру, но основная его часть сделана Хубертом. Кстати, речь идет не только о запрестольном украшении. Многие картины, созданные моим братом, в будущем могут быть приписаны мне. — С некоторым напряжением в голосе Ван Эйк продолжил: — Есть еще одно творение, правда, не такое значительное, как алтарь, но и оно может быть при писано мне.

— Какое?

— Часослов, заказанный Хуберту Гийомом Четвертым. Миниатюры в нем уникальны.

— Я никогда не видел его на ваших полках. Где вы его прячете?

— В надежном месте.

— То есть?.

— В надежном месте…

Настаивать было бесполезно. Ян уже привык к тому, что художник, не отличаясь откровенностью, тщательно хранил свои тайны.

Сильное волнение охватило мальчика. Он был потрясен откровениями Ван Эйка, горд его признанием в любви к своему брату, восхищен смирением мэтра.

— Ваш поступок делает вам честь. Но я все же считаю вас королем художников. Ваш брат, очевидно, был гениальным. Однако ничто гениальное не сравнится с настоящим гением. Если даже завтра я стану художником, буду работать не покладая рук, отдамся душой и телом искусству искусств, я до конца дней своих не смогу сравниться с вами.