JК
Тихая сатана :: Чванов Владимир Ф.
Страница: 180 из 326 – Потом не забывай: следователь, как и оперативник, должен быть стройным, подтянутым…
– Самое главное – мудрым!
Присев на край стола, Арсентьев спросил:
– Ну, что у тебя там? Говори! Какие головоломки с парнем?
– Вообще-то Пушкарев орешек не из трудных. Показания о краже дал сразу. Без утайки, – ответил Савин. – Эта задача, можно сказать, была решена за пять минут.
– Браво, мастер! Ну а на чем же ты надорвался?
– Понимаешь, когда допрос идет обычно – один упорно врет, а другой с еще большим упорством доказывает правду, – здесь все ясно. Стандартная ситуация. Но когда допрос по самым острым моментам проходит гладко, но при этом малозначительные обстоятельства и факты настойчиво отрицаются, то невольно спрашиваешь себя: что за этим кроется? Что происходит с задержанным? – Савин прервал рассказ и задумался. – Обычно такое бывает, – продолжал он уже с большей уверенностью, – когда за этим малозначительным стоит что-то серьезное. Вот я и разбирался…
Арсентьев вышел из-за стола, походил по кабинету и, привалившись спиной к сейфу, спросил:
– Ты не ошибся в парне? Что может быть за ним? Савин вспомнил весь ход допроса.
– Понимаешь, Пушкарев производит хорошее впечатление. Я почувствовал это по его ответам, даже тону. Особенно когда стал давать показания… – Савин встал, линейкой ткнул в форточку. Поток прохладного воздуха сразу же раздул парусом золотистую штору. – Но почему о своих связях он ни слова. Вопросы о Тарголадзе принимал в штыки: не знаю, не видел, не помню. В чем дело? С каждым его ответом я все больше убеждался, что он скрывает. Пушкарев явно чего-то боится. Может, кого-то.
– Самое главное – мудрым!
Присев на край стола, Арсентьев спросил:
– Ну, что у тебя там? Говори! Какие головоломки с парнем?
– Вообще-то Пушкарев орешек не из трудных. Показания о краже дал сразу. Без утайки, – ответил Савин. – Эта задача, можно сказать, была решена за пять минут.
– Браво, мастер! Ну а на чем же ты надорвался?
– Понимаешь, когда допрос идет обычно – один упорно врет, а другой с еще большим упорством доказывает правду, – здесь все ясно. Стандартная ситуация. Но когда допрос по самым острым моментам проходит гладко, но при этом малозначительные обстоятельства и факты настойчиво отрицаются, то невольно спрашиваешь себя: что за этим кроется? Что происходит с задержанным? – Савин прервал рассказ и задумался. – Обычно такое бывает, – продолжал он уже с большей уверенностью, – когда за этим малозначительным стоит что-то серьезное. Вот я и разбирался…
Арсентьев вышел из-за стола, походил по кабинету и, привалившись спиной к сейфу, спросил:
– Ты не ошибся в парне? Что может быть за ним? Савин вспомнил весь ход допроса.
– Понимаешь, Пушкарев производит хорошее впечатление. Я почувствовал это по его ответам, даже тону. Особенно когда стал давать показания… – Савин встал, линейкой ткнул в форточку. Поток прохладного воздуха сразу же раздул парусом золотистую штору. – Но почему о своих связях он ни слова. Вопросы о Тарголадзе принимал в штыки: не знаю, не видел, не помню. В чем дело? С каждым его ответом я все больше убеждался, что он скрывает. Пушкарев явно чего-то боится. Может, кого-то.