JК
Маска Аполлона :: Рено Мэри
Страница: 37 из 504Конкуренция страшная была; в списках полно прежних победителей, которые со своими венками со счету сбились. Но состязания проводились и в других городах; и вот теперь стоило попробовать привезти домой парочку венков.
Мать моя умерла к тому времени. Я дал сестре достойное приданое и устроил ее; ничто больше меня в Афинах не держало; а я легок на подъем, как и большинство людей моей профессии. И по всем этим причинам, я вступил в компанию с Анаксием.
Сейчас-то он давно уже занимается только политикой. У него такой голос, такие жесты, что любое его выступление проходит на ура; но каждый соперник-оратор, кто хочет бросить в него камень, обвиняет его в том, что он актером был. Ну ладно, он выбрал себе компанию — и флаг ему в руки. Но — хоть ему вряд ли понравятся мои слова — в то время, о котором я рассказываю, он был очень многообещающим; и я всегда полагал, что слишком легко он сдался.
Он был постарше меня, уже за тридцать, и успел прославиться раздражительностью своей; но, если не наступать ему на мозоли, с ним можно было ужиться. Семья его была когда-то богата, но потеряла всё во время Великой Войны; землю свою они вернуть не смогли, и отец его работал управляющим. Так что Анаксий, при всем его таланте, актером стал только наполовину, по необходимости; а другая его половина мечтала о прежнем статусе. Братья-актеры меня поймут.
Из всех артистов, кого я знал, он единственный носил бороду. Как он терпел ее под маской, я себе и представить не могу; но даже летом он ее только подстригал.
Мать моя умерла к тому времени. Я дал сестре достойное приданое и устроил ее; ничто больше меня в Афинах не держало; а я легок на подъем, как и большинство людей моей профессии. И по всем этим причинам, я вступил в компанию с Анаксием.
Сейчас-то он давно уже занимается только политикой. У него такой голос, такие жесты, что любое его выступление проходит на ура; но каждый соперник-оратор, кто хочет бросить в него камень, обвиняет его в том, что он актером был. Ну ладно, он выбрал себе компанию — и флаг ему в руки. Но — хоть ему вряд ли понравятся мои слова — в то время, о котором я рассказываю, он был очень многообещающим; и я всегда полагал, что слишком легко он сдался.
Он был постарше меня, уже за тридцать, и успел прославиться раздражительностью своей; но, если не наступать ему на мозоли, с ним можно было ужиться. Семья его была когда-то богата, но потеряла всё во время Великой Войны; землю свою они вернуть не смогли, и отец его работал управляющим. Так что Анаксий, при всем его таланте, актером стал только наполовину, по необходимости; а другая его половина мечтала о прежнем статусе. Братья-актеры меня поймут.
Из всех артистов, кого я знал, он единственный носил бороду. Как он терпел ее под маской, я себе и представить не могу; но даже летом он ее только подстригал.