JК
Мать Тьма :: Воннегут Курт
Страница: 24 из 192Мы познакомились в Варшаве на встрече Нового, 1944 года.
Гесс слышал, что я писатель. Он отвел меня в сторону я сказал, что тоже хотел бы писать.
— Как я завидую вам, творческим людям, — сказал он. — Способность к творчеству — дар Божий. — Гесс говорил, что мог бы рассказать потрясающие истории. Все они — чистая правда, но людям будет невозможно в них поверить.
Он не может мне их рассказать, говорил он, пока не выиграна война. После войны, сказал он, мы могли бы сотрудничать.
— Я умею рассказывать, но не умею писать. — Он посмотрел на меня, ожидая сочувствия. — Когда я сажусь писать, я просто леденею.
Что я делал в Варшаве?
Меня послал туда мой шеф, рейхслайтер доктор Пауль Иозеф Геббельс, глава германского министерства народного просвещения и пропаганды. Я имел некоторый опыт как драматург, и доктор Геббельс хотел, чтобы я это использовал. Доктор Геббельс хотел, чтобы я написал сценарий помпезного представления в честь немецких солдат, до конца продемонстрировавших полную меру своей преданности, то есть погибших при подавлении восстания евреев в варшавском гетто. Доктор Геббельс мечтал после войны ежегодно показывать это представление в Варшаве и навеки сохранить руины гетто как декорации для этого спектакля.
— А евреи будут участвовать в представлении? — спросил я его.
— Конечно, тысячи, — отвечал он.
— Позвольте спросить, где вы предполагаете найти каких-нибудь евреев после войны?
Он углядел в этом юмор.
Гесс слышал, что я писатель. Он отвел меня в сторону я сказал, что тоже хотел бы писать.
— Как я завидую вам, творческим людям, — сказал он. — Способность к творчеству — дар Божий. — Гесс говорил, что мог бы рассказать потрясающие истории. Все они — чистая правда, но людям будет невозможно в них поверить.
Он не может мне их рассказать, говорил он, пока не выиграна война. После войны, сказал он, мы могли бы сотрудничать.
— Я умею рассказывать, но не умею писать. — Он посмотрел на меня, ожидая сочувствия. — Когда я сажусь писать, я просто леденею.
Что я делал в Варшаве?
Меня послал туда мой шеф, рейхслайтер доктор Пауль Иозеф Геббельс, глава германского министерства народного просвещения и пропаганды. Я имел некоторый опыт как драматург, и доктор Геббельс хотел, чтобы я это использовал. Доктор Геббельс хотел, чтобы я написал сценарий помпезного представления в честь немецких солдат, до конца продемонстрировавших полную меру своей преданности, то есть погибших при подавлении восстания евреев в варшавском гетто. Доктор Геббельс мечтал после войны ежегодно показывать это представление в Варшаве и навеки сохранить руины гетто как декорации для этого спектакля.
— А евреи будут участвовать в представлении? — спросил я его.
— Конечно, тысячи, — отвечал он.
— Позвольте спросить, где вы предполагаете найти каких-нибудь евреев после войны?
Он углядел в этом юмор.