Мать Тьма   ::   Воннегут Курт

— Завтра, — сказал я, — мы найдем кровать, такую же, как наша старая — две мили в длину и три в ширину и с изголовьем, прекрасным, как закат солнца в Италии. Помнишь? О боже, помнишь?

— Да, — сказала она.

— Сегодняшняя ночь в гостинице, а завтрашняя в такой постели.

— Мы едем сию минуту?

— Как скажешь.

— Можно я сначала покажу тебе мои подарки?

— Подарки?

— Подарки для тебя.

— Ты — мой подарок. Что мне еще надо?

— Это тебе, наверное, тоже надо, — сказала она, открывая замки чемодана. — Надеюсь, надо. — Она раскрыла чемодан. Он был набит рукописями. Ее подарком было собрание моих сочинений, моих серьезных сочинений, почти каждое искреннее слово, когда-либо написанное мною, прежним Говардом У. Кемпбэллом-младшим. Здесь были стихи, рассказы, пьесы, письма, одна неопубликованная книга — собрание сочинений жизнерадостного, свободного, молодого, очень молодого человека.

— Какое у меня странное чувство, — сказал я.

— Мне не надо было это привозить?

— Сам не знаю. Эти листы бумаги когда-то были мною. — Я взял рукопись книги — причудливый эксперимент под названием «Мемуары моногамного Казановы». — Это надо было сжечь, — сказал я.

— Я скорее сожгла бы свою правую руку.

Я отложил книгу, взял связку стихов.

— Что мог сказать о жизни этот юный незнакомец? — сказал я и прочел вслух стихи, немецкие стихи:

Kuhl und hell der Sonnenaufgang,

leis und suss der Glocke Klang.