JК
Маунтолив :: Даррел Лоренс
Страница: 312 из 449Когда Нессим добрался до предпоследней лестничной площадки и поставил ногу на очередную ступеньку, Наруз пошевелился вдруг, издав булькающий, лающий звук — так обращаются к собаке, — и вытянул перед собой волосатую лапу. Нессим невольно остановился и услышал:
«Стой там, Нессим», — сказано было новым, властным голосом без особой, однако, злобной в нем ноты.
Он постоял на месте, чуть подавшись вперед, чтобы получше рассмотреть и понять сей незнакомый жест: выброшена вперед квадратная ладонь, чуть не проклятие, но пальцы все же подрагивают.
«Ты пьян, — сказал он наконец негромко, но с отчетливой, звонкой нотой неудовольствия в голосе. — Наруз, прежде за тобой такого не водилось».
Тень улыбки, как будто бы презренья к самому себе, промелькнула на уродливых губах брата. И растеклась вдруг медленно в усмешку, обнажившую целиком его заячью губу, и затем исчезла, словно утопленная некой мыслью, которую не в силах была выразить адекватно. У Наруза на лице появилось новое выражение — он словно поздравлял себя, неуверенно пока еще, с победой, — и гордость, сентиментальная пьяная гордость.
«Чего ты от меня хочешь? — спросил он хрипло. — Скажи здесь, Нессим. Я упражняюсь».
«Пойдем в дом, там и поговорим».
Наруз покачал головой, задумался, а потом решительно заявил:
«Ты можешь сказать здесь».
« Наруз , — почти уже крикнул Нессим, задетый явной наглостью брата, тем тоном, которым будят обычно спящего. — Пожалуйста ».
Человек, сидящий на верхней ступеньке, глянул на него этак странно — возбуждение и притом чуть не жалость к собеседнику — и еще раз покачал головой.
«Я сказал, Нессим», — заплетающимся языком.
«Стой там, Нессим», — сказано было новым, властным голосом без особой, однако, злобной в нем ноты.
Он постоял на месте, чуть подавшись вперед, чтобы получше рассмотреть и понять сей незнакомый жест: выброшена вперед квадратная ладонь, чуть не проклятие, но пальцы все же подрагивают.
«Ты пьян, — сказал он наконец негромко, но с отчетливой, звонкой нотой неудовольствия в голосе. — Наруз, прежде за тобой такого не водилось».
Тень улыбки, как будто бы презренья к самому себе, промелькнула на уродливых губах брата. И растеклась вдруг медленно в усмешку, обнажившую целиком его заячью губу, и затем исчезла, словно утопленная некой мыслью, которую не в силах была выразить адекватно. У Наруза на лице появилось новое выражение — он словно поздравлял себя, неуверенно пока еще, с победой, — и гордость, сентиментальная пьяная гордость.
«Чего ты от меня хочешь? — спросил он хрипло. — Скажи здесь, Нессим. Я упражняюсь».
«Пойдем в дом, там и поговорим».
Наруз покачал головой, задумался, а потом решительно заявил:
«Ты можешь сказать здесь».
« Наруз , — почти уже крикнул Нессим, задетый явной наглостью брата, тем тоном, которым будят обычно спящего. — Пожалуйста ».
Человек, сидящий на верхней ступеньке, глянул на него этак странно — возбуждение и притом чуть не жалость к собеседнику — и еще раз покачал головой.
«Я сказал, Нессим», — заплетающимся языком.