Месть Дангары   ::   Киплинг Редьярд Джозеф

Спросите убелённых сединами бэннокбернских врачующих братьев, какую жизнь ведут их проповедники; обратитесь к Оайсинскому обществу по распространению Евангелия, к этим сухопарым американцам, которые хвалятся, что проникают туда, куда не сунется ни один англичанин; попробуйте заставить пастора Тюбингенской миссии рассказать вам, что ему довелось пережить, — вас отошлют к официальным отчётам. Но в этих отчётах вы не найдёте и слова о людях, которые потеряли в пустыне здоровье и юность, — все, что человек может потерять, кроме веры; о молодых девушках, которые покинули Англию и отправились в заражённые лихорадкой джунгли Пантхских гор, зная наперёд, что их ждёт там верная смерть. Редкий из миссионеров не расскажет вам об этом, как не расскажет и о молодом Дэвиде из Сент-Биза, который, уехав в глубь страны трудиться на ниве божьей, не выдержал одиночества и полубезумным вернулся в главную миссию, крича: «Бога нет, но я жил бок о бок с дьяволом!»

Обо всем этом отчёты умалчивают, ибо героизм, неудачи, сомнения, отчаяния и самопожертвование какого-то там цивилизованного белого человека — ничто по сравнению со спасением хотя бы одной души, которую и человеческой-то назвать нельзя, от нелепой веры в лесных, горных и речных духов.

И Галлио, помощнику правителя, было наплевать на все эти вещи. Он уже давно жил здесь, и бариа-кол любили его и приносили ему в дар убитую копьём рыбу, орхидеи, сорванные в чаще сырого, тёмного леса, и столько дичи, сколько он мог съесть. Он, в свою очередь, давал им хинин и вместе с Атхоном Дазе, верховным жрецом, направлял их нехитрую внутреннюю политику.

— Когда проживёшь в этой стране несколько лет, — сказал Галлио за обедом у Кренков, — начинаешь понимать, что одна вера не хуже другой.