Минное поле   ::   Годенко Михаил Матвеевич

И она ударила, но не ладонью, а больнее — словами:

— Я не могу на тебя смотреть! Не хочу тебя видеть! Никогда, никогда! Чуешь?

Но Мишко словно оглох. Он понимал: произошло что-то непоправимое, но слов Доры не слышал. В райкоме спрашивали:

— А кто такая Федора Пилипенко? Ты ее хорошо знаешь? Батько, сдается, нэпманом был? Не мешало бы тебе сходить в сельраду, узнать получше, что она за пташка. Только, видно, идти тебе не с руки! Говорят, ты кохаешься с ней... По уши ты, Михайло Супрун, завяз в оппортунизме. Пожалуй, придется скликать перевыборы. Придется тебя за ушко да на солнышко!

Стыдно было идти в сельраду, но Мишко всем назло — назло Доре, назло райкому, назло самому себе — пошел.

На его счастье, там никого не оказалось: ни головы, ни секретаря.

Уборщица сказала:

— Да вы подождите трошки!

Мишко ждать не стал. Ему было так гадко, точно выплеснули на него цыбарку с помоями.

Но с Дорой мириться не собирался. Он решил расстаться с ней навсегда.

Иван давно ему говорил:

— Слушай, ну что ты ухватился за ее юбку? Ты цены себе не знаешь. Нигде не бывал, ничего не видал. Не только свету, что в окошке! Поедешь в Москву, встретишь девушку, которая тебе и во сне не снилась! Будет с тобой рядом друг и советчик, способный понимать все твои мысли, желания. Она будет настоящей подругой... Помнишь, как жены декабристов пошли за мужьями в Сибирь? Вот идеал женской верности! А ты уцепился за «биле личко, чорни брови!». Не прочно, не надежно! По сути, Дора — мещанка. Любит приглаживать свои перышки, любит, чтобы на нее глазели.