Минное поле   ::   Годенко Михаил Матвеевич

А вот поселятся у тебя на корабле такие «постояльцы», и чувствуешь, что спутан по рукам и по ногам! Одного добился старший лейтенант: комиссар зря не торчит на мостике. А если когда и поднимется, то стоит молча.

— Скоро ли угонишь свое стадо рогатое? — сказал он Супруну с притворной строгостью. — Не ровен час, поднимешь всех к богу в рай... Ну что, опекся? — спросил участливо. — На, возьми мыло. Поплюй на ожоги, потри. Во-во, гуще... Что, щиплет? А ты как думал?.. Теперь хвати! — Он налил из термоса в стакан чистого спирта. Поднес к глазам — маловато. Чуток добавил. — Тяни!

Михайло выпил. Дух зашибло.

— Гляди, Супрун, все мы под тобой ходим! Брызнет дождь, сахар в предохранителях растает, что тогда?

— Ничего не случится до самой смерти! — отшутился Михайло. Пускаться в объяснения бесполезно: знал, что в минном деле комиссар, как говорят матросы, ничего «не рубит». — Полный порядок, товарищ комиссар!

Нет, что ни говори, Михайлу Супруну нравится комиссар Гусельников! Чем-то напоминает он далекого Леонтия Леонтьевича, учителя русской литературы.

У нижнего рея фок-мачты показались знаки: «Начать минную постановку!» Приказание повторено с мостика в мегафон. Михайло встал на корме по правому борту. Тимошин — второй минер — по левому. Командир БЧ-3 (третьей боевой части) — между рядами мин, чуть впереди по ходу корабля. Посмотрев на секундомер, он скомандовал:

— Правая!..

Супрун столкнул мину, успев выдернуть чеку свинцового груза. Все устройство тяжело ухнуло в темную воду, образовав глубокую воронку.