Минное поле   ::   Годенко Михаил Матвеевич

Этому кланяться не стоит: если воет, значит, уже пролетел! Снаряд хрустнул, точно переломили сухую доску. В окно, что выходит на Северный вал, было видно, как взлетели ошметки болотистой земли. Следующий снаряд не долетел до казармы. Он срезал угол краснокирпичного дома, куда свозят покойников, скользнул, не разорвавшись, на мостовую. Потом ухнул так, что звон застелил уши. Сыпануло в стену камнями. Верхнее стекло окна дзинькнуло, осколки высыпались на пол. Не сговариваясь, Михайло и Андрианов подняли тяжелый деревянный щит, прикрыли им окно.

Дежурный Брийборода заглянул в потемневший кубрик.

— Усим приказано ховаться вниз!

Михайло попросил:

— Иди, Борода. У нас тут розмова.

— Ага, зрозумив!

Андрианов решил кончить разговор шуткой,

— Миха, отгадай загадку. Какая разница между снарядом и эрзац-матросом?..

— Пакостная загадка. Голодной курице просо снится, так и тебе. Неужели ни о чем другом думать не можешь? У тебя же, говорят, жена есть, дочь...

— Война все спишет!

Андрианов ездил в порт с переменником Лукиным. Привезли картошки, но не сушеной. С южного берега пришли две баржи с гнилухой. Нашли ее в заброшенном хранилище совхоза, что за Ораниенбаумом. Вонючая картоха. Может, выбрать которая поцелее, пустить на суп, а с остальной крахмалу намыть?

Картошку перебирали, перемывали. Но толку мало. По казарме растекся такой запах — хоть носы затыкай.