Страница:
268 из 481
Доктор громко закашлял, Михайло еле сумел выговорить:
— Пить хочется...
— Ведро в сенях, на табуретке. Кружка сверху, на дощечке.
Михайло знает, где кружка. Вышел в сени, стал жадно пить. В голове стучала мысль: «Какую глупость упорол! Как утром смотреть в глаза?.. Отличился, хлопец, нечего сказать! Тебя приняли по-людски: накормили и спать положили, а ты... И зачем? К чему?..»
Когда вернулся в комнату, доктор, точно разговаривая сам с собой, начал:
— Суемся в воду, не узнавши броду. Торопимся. Все нам вынь да положь. А может, годик-два походить надо, поторить стежку. Может, вначале солененького, а затем уже...
Михайло взмолился:
— Ну, зачем вы так, доктор?.. Пробовал и соленого. Хватил — даже глотку обожгло!
— Не обижайся, чудило. Дело понятное, молодое. Таким, как ты, только бы и жить сейчас. М-да... Обокрала бойца вашего брата. Ни дома, ни семьи, ни девушки... Твоя так и не пишет?
— Замуж вышла...
— Как же так?
— Видать, ждать надоело...
— Ну вот...
Доктор долго мастерил цигарку. Огонек зажигалки высветил в темноте его впалые щеки, острый нос, седые волосы.
Доктор перекинул зажигалку Михайлу, как бы приглашая продолжить разговор.
— Да... А сколько вас, салажонков, потонуло на подлодках в первые месяцы войны! Желторотые, ничего в жизни не успевшие! Мы хоть что-нибудь видели, а вы...
Он опять лег, тяжело откашлялся. И снова заговорил.
|< Пред. 266 267 268 269 270 След. >|