Страница:
310 из 481
И ничего больше Михайлу не надо! Опять, как в детстве, можно дать отцу свою ручонку. Большой и сильный, он доведет до самого дома, не потеряет в пути.
Мягче пуха кажется постель, приготовленная материнской рукою. Неважно, что под боком не перина, а дерюжный матрац, набитый сеном. Неважно, что под ухом не пуховая подушка, а волосяная, трофейная с комками; от нее наутро виски ломит.
Мать по голове погладила, как ребенка.
— Спи, сынку.
А сама, видно, и не прилегла за всю ночь. Когда Михайло открыл глаза, она сидела у его ног. Отец стоял у окна, безуспешно ловил крупную зеленоватую муху. Муха стучала о стекло, басовито гудела.
Михайло в одних трусах подошел к чемодану, достал темно-синий офицерский китель, протянул отцу:
— Бери, командир подарил.
Матвей Семенович обрадованно протянул:
— О-о-о, хо-хо!..
Надел китель, застегнул на все пуговицы, застегнул стоячий воротник на оба крючка, сунул в зубы трубку.
— Чем не капитан!
Он притопнул каблуками по дощатому крашеному полу, хлопнул жену по плечу.
— Тю, оглашенный! Обрадовался, як мала дитина!
Михайло, поставив на ладонь черные туфли с полувысоким каблуком, улыбаясь, торжественно преподнес их матери. Она приложила обе руки к правой щеке, покачала головой.
— Ой, да яки ж гарни! На них только молиться!
Туфли пришлись впору. Михайло помнил размер материнской ноги — тридцать седьмой. Туфли шил переменник Лукин. Конечно, далеко не модельные. А носить можно. По нынешним временам даже роскошь.
|< Пред. 308 309 310 311 312 След. >|