Страница:
470 из 481
Появилось желание дотянуться до него, затянуть потуже. Он приблизился к Курбатову, кивнул двум его то ли приятелям, то ли случайным соседям по столу, пододвинув свободный стул, сел напротив, спросил шутливо:
— Як живется-можется? Якому богу молимся?
Павел, обрадовавшись дружелюбному тону Михайла, ответил охотно:
— Богов нет. Всех богов развенчал. Все храмы разрушил.
— Все?
— Абсолютно.
— Не поторопился ли? — Михайло прищурился в усмешке.
— Нисколько. И чувствую себя совершенно раскрепощенно.
— Завидую. — Супрун переменился, голос его потух. — А меня давит. Культ из головы не выходит. Як же так случилось? Як мы его допустили?
Видя Михайлову озабоченность, Курбатов весело погладил бороду, обретя всегдашнюю уверенность, начал по-прежнему поучать:
— Ха!.. Не сотвори себе кумира — не станешь раскаиваться.
Супрун почувствовал, что его поддразнивают, задевают за живое, повысил голос:
— Не раскаиваюсь! И ни от чего не открещиваюсь. Понял? Что было — все мое. И вина моя, и беда моя, если ни то пошло!
Курбатов откинулся на спинку стула, взяв в руки вилку, легонько постукал ею по тарелке.
— Корчить из себя героя? Давай проще. Любой человек — букашка. А ты его на постамент. Приглядись: в каждом и низость и подлость, и ложь и трусость.
Михайло взял в руки нож, тоже постучал по той же тарелке, ответил замедленно, с передышкой между фразами:
— Как смотреть... Кому что ближе.
|< Пред. 468 469 470 471 472 След. >|