Митина любовь   ::   Бунин Иван Алексеевич

В журналах было много прекрасных стихов старых поэтов, чудесных строк, говоривших почти всегда об одном, - о том, чем полны все стихи и песни с начала мира, чем жила теперь и его душа и что неизменно мог он так или иначе отнести к самому себе, к своей любви, к Кате. И он по целым часам сидел в кресле возле раскрытого шкафа и мучил себя, читая и перечитывая:

Люди спят, мой друг, пойдем в тенистый сад!

Люди спят, одни лишь звезды к нам глядят...

Все эти чарующие слова, все эти призывы были как бы его собственными, обращены были теперь как будто только к одной, к той, кого неотступно видел во всем и всюду он, Митя, и звучали порою почти грозно:

Над зеркальными водами

Машут лебеди крылами

И колышется река:

О, приди же! Звезды блещут,

Листья медленно трепещут,

И находят облака...

Он, закрывая глаза, холодея, по несколько раз кряду повторял этот призыв, зов сердца, переполненного любовной силой, жаждущей своего торжества, блаженного разрешения. Потом долго смотрел перед собою, слушал глубокое деревенское молчание, окружавшее дом, - и горько качал головой. Нет, она не отзывалась, она безмолвно сияла где-то там, в чужом и далеком московском мире! - И опять отливала от сердца нежность - опять росло, ширилось это грозное, зловещее, заклинающее:

О, приди же! Звезды блещут,

Листья медленно трепещут,

И находят облака...

XIV

Однажды, подремав после обеда, - обедали в полдень, - Митя вышел из дома и не спеша пошел в сад. В саду часто работали девки, окапывали яблони, работали они и нынче. Митя шел посидеть возле них, поболтать с ними, - это уже входило в привычку.

День был жаркий, тихий.