Страница:
191 из 794
— Что ты, родимый? — встревожилась девушка, но Миша уже оправился и смотрел на скомороший пляс, а в это время слепой гудошник под грохот нестройной музыки сказал рыжему:
— Как его ты возьмешь, Злоба? Ишь сколько девок вокруг. Какой вой подымут!
— Не бойся! — ответил Злоба. — Коли Поспелко взялся, так ногу из стремени скрадет, не то что! — И он толкнул в бок раскосого поводильщика козы.
— Удумал, Поспелко?
Тот ухмыльнулся.
— Беспременно заночевать надо, — сказал он.
До самого заката солнца потешали скоморохи всю дворню и так уважили, что Степаныч, княжий дворецкий, не только отпустил им пива, но даже выставил красоулю [61] крепкого меду. Поздним вечером сошли сверху и сенные девушки, и много времени продолжалось бражничество в княжеской усадьбе среди дворни и скоморохов.
Рыжий стал расспрашивать Степаныча:
— Чья усадьба-то будет?
— Князя Теряева-Распояхина, — коснеющим языком ответил Степаныч. — Первеющий князь! Теперь у царя, у батюшки, в окольничих. [62] Во-о! — И он поднял вверх корявый указательный палец.
— Один сынок-то?
— Как перст. Теперь княгинюшка опять понесла. Пошли ей Бог здоровья!
— Хороша княгинюшка ваша! — ввернул свое слово косоглазый Поспелко.
Золото! — вмешалась Дунька.- — Она из простых, вроде как мы с Матрешкой, ну, и душа с нами!
— Ишь ты!
Антон сказывал, что князюшка нашего ляхи посекли, он его на мельнице укрыл, а она, выходит, княгинюшка-то наша, там за ним и ходила, раны заговаривала.
— Ратный человек?
— Наш-то? Первый воин.
|< Пред. 189 190 191 192 193 След. >|