Мясной Бор   ::   Гагарин Станислав Семенович

И, согласитесь, проще простого заявить: дескать, в нашей армии существует особого рода патриотизм, и этим прикрыть бездеятельность и, что хуже всего, утрату бдительности…

— Ну вот что, — оборвал его Ворошилов. — Вы мне Шашкова не троньте. Я о нем побольше вашего знаю. Понятно?

— Так точно, товарищ маршал! — опустив руки по швам, ответил человек с ромбами на петлицах.

— Что там у вас стряслось? — спросил Александр Георгиевич.

Они шли в соседнюю избу, где разместился Особый отдел кавкорпуса. Шашков понимал: произошло нечто исключительное, если дивизионный особист решился вызвать его, когда он разговаривал с Ворошиловым.

— С той стороны пришел человек, Александр Георгиевич. Доставил срочное сообщение для вас лично.

— Где он? — спросил Шашков.

— У меня в отделе чаи гоняет. Едва не обморозился, пока добирался, оголодал… Мои ребята его угощают и присматривают за ним заодно.

Шашков усмехнулся:

— В избу, значит, пустил, как гостя, а охрану все же выставил?

— Так он согласно паролю свой, а там кто его знает. Вот увидите и решите, ваш ли он человек.

— Разберемся, — пообещал Шашков, прикидывая в уме, с чем мог прийти из-за линии фронта посланец.

В избе за чаем сидел в стареньком костюме человек неопределенного возраста.

— Как добирались? — спросил его Шашков, когда их оставили одних. — На немцев не нарывались?

— Бог миловал, — ответил посланец. — Партизаны меня до линии фронта провели, а тут уж я сам изловчился.