JК
Мясной Бор :: Гагарин Станислав Семенович
Страница: 909 из 1096 — И все вместе сюда…
Шли к краю обходными путями, моховыми болотами, измаялись от жажды. На старое место прибыли только утром. Зашли в санчасть и нашли там Самарина. Поискали что-нибудь съестного, покормились, дали поесть и Самарину. Тот благодарно поморгал Ивану, прошептал:
— Вот бы такое чудо случилось, чтобы я жив остался…
— Сейчас народ с переднего края соберем, — ответил ему Никонов, — станем отходить, а тебя понесем на руках.
На переднем крае не набралось и двух десятков. Снял их Никонов с позиций, заглянул к Самарину: живой.
Спросил красноармейцев:
— Как, ребята, понесем Самарина? Знаете ведь, путь нелегкий, на себе придется…
Все дружно загалдели:
— Понесем, конечно… Не бросим!
Военфельдшер Ямпольский отозвал комроты в сторонку и говорит:
— Бесполезно его, Самарина, нести. У него ведь кишки прострелены. И третьи сутки пошли… Полное воспаление брюшной полости. Если и донесете, все равно не спасти.
Снова Иван к бойцам обратился, рассказал, как фельдшер Самарина приговорил. «Все одно понесем», — упрямо сказали красноармейцы. И Никонов понял, что это вовсе и не упрямство. Просто они сознают: бросить товарища — значить убить нечто в них самих, что поддерживает дух и помогает выстоять.
Самарин лежал в отдаленье и разговоров этих не слышал. Ему стало заметно хуже. «Наверно, зря мы его покормили», — сокрушался Никонов. В пути у раненого остыли руки и ноги, жизни в нем не чувствовалось.
Шли к краю обходными путями, моховыми болотами, измаялись от жажды. На старое место прибыли только утром. Зашли в санчасть и нашли там Самарина. Поискали что-нибудь съестного, покормились, дали поесть и Самарину. Тот благодарно поморгал Ивану, прошептал:
— Вот бы такое чудо случилось, чтобы я жив остался…
— Сейчас народ с переднего края соберем, — ответил ему Никонов, — станем отходить, а тебя понесем на руках.
На переднем крае не набралось и двух десятков. Снял их Никонов с позиций, заглянул к Самарину: живой.
Спросил красноармейцев:
— Как, ребята, понесем Самарина? Знаете ведь, путь нелегкий, на себе придется…
Все дружно загалдели:
— Понесем, конечно… Не бросим!
Военфельдшер Ямпольский отозвал комроты в сторонку и говорит:
— Бесполезно его, Самарина, нести. У него ведь кишки прострелены. И третьи сутки пошли… Полное воспаление брюшной полости. Если и донесете, все равно не спасти.
Снова Иван к бойцам обратился, рассказал, как фельдшер Самарина приговорил. «Все одно понесем», — упрямо сказали красноармейцы. И Никонов понял, что это вовсе и не упрямство. Просто они сознают: бросить товарища — значить убить нечто в них самих, что поддерживает дух и помогает выстоять.
Самарин лежал в отдаленье и разговоров этих не слышал. Ему стало заметно хуже. «Наверно, зря мы его покормили», — сокрушался Никонов. В пути у раненого остыли руки и ноги, жизни в нем не чувствовалось.