JК
Мясной Бор :: Гагарин Станислав Семенович
Страница: 91 из 1096Отправились в ближний лес, расположились на опушке под открытым небом. И не только они, но и пехота маялась без пристанища на снегу. Страшно хотелось есть, горячего бы… Но кухонь в Новой Керести не было, остались они за Мясным Бором.
Старшина батареи раздал хлеб, консервы, концентрат «суп-пюре гороховый».
— Сейчас костерок соорудим, — весело сказал командир расчета Анатолий Дружинин, — баланду сварганим…
— А под трибунал не хочешь? — спросил его старшина Сорокин. — Никакого огня! Особист предупредил: «Кто костер разведет, тот, считается, немцам сигналит… И значит, приговор окончательный и обжалованию не подлежит, привести в исполнение на месте…» Соображаешь, сержант?
— Вполне, — ответил Дружинин, — А что нам с этими кирпичами делать? — Он подбросил в руке заледеневшую буханку хлеба.
— Солдатскую смекалку запряги, — бросил ему старшина и ушел в другую батарею.
— Топором его, Толя, — сказал Назин. — Кузя, давай ментом к тягачу! Волоки топор…
— Я что, лысый? — проворчал подносчик снарядов, небольшого роста солдатик по фамилии Кузин. — Чуть что — сразу Кузя, Кузя…
— Давай-давай, — оборвал его Назин. — Старших надо слушаться, парнишка.
Он призывался еще на два года до войны и справедливо считал себя старшим по отношению к Кузину, призванному весною сорок первого. Кузя принес топор. Командир орудия положил буханку на пенек, рубанул разок и заматерился.
Старшина батареи раздал хлеб, консервы, концентрат «суп-пюре гороховый».
— Сейчас костерок соорудим, — весело сказал командир расчета Анатолий Дружинин, — баланду сварганим…
— А под трибунал не хочешь? — спросил его старшина Сорокин. — Никакого огня! Особист предупредил: «Кто костер разведет, тот, считается, немцам сигналит… И значит, приговор окончательный и обжалованию не подлежит, привести в исполнение на месте…» Соображаешь, сержант?
— Вполне, — ответил Дружинин, — А что нам с этими кирпичами делать? — Он подбросил в руке заледеневшую буханку хлеба.
— Солдатскую смекалку запряги, — бросил ему старшина и ушел в другую батарею.
— Топором его, Толя, — сказал Назин. — Кузя, давай ментом к тягачу! Волоки топор…
— Я что, лысый? — проворчал подносчик снарядов, небольшого роста солдатик по фамилии Кузин. — Чуть что — сразу Кузя, Кузя…
— Давай-давай, — оборвал его Назин. — Старших надо слушаться, парнишка.
Он призывался еще на два года до войны и справедливо считал себя старшим по отношению к Кузину, призванному весною сорок первого. Кузя принес топор. Командир орудия положил буханку на пенек, рубанул разок и заматерился.