Страница:
66 из 119
- Отчего вы не бываете у меня? - спросила она, поднимая свои умные, ясные глаза, а я сильно смутился от радости и стоял перед ней навытяжку, как перед отцом, когда тот собирался бить меня; она смотрела мне в лицо, и по глазам ее было видно, что она понимает, почему я смущен.
- Отчего вы не бываете у меня? - повторила она. - Если вы не хотите бывать, то вот я сама пришла.
Она встала и близко подошла ко мне.
- Не покидайте меня, - сказала она, и глаза ее наполнились слезами. - Я одна, я совершенно одна!
Она заплакала и проговорила, закрывая лицо муфтой:
- Одна! Мне тяжело жить, очень тяжело, и на всем свете нет у меня никого, кроме вас. Не покидайте меня!
Ища платка, чтобы утереть слезы, она улыбнулась; мы молчали некоторое время, потом я обнял ее и поцеловал, при этом оцарапал себе щеку до крови булавкой, которою была приколота ее шапка.
И мы стали говорить так, как будто были близки друг другу уже давно-давно...
X
Дня через два она послала меня в Дубечню, и я был несказанно рад этому. Когда я шел на вокзал и потом сидел в вагоне, то смеялся без причины, и на меня смотрели, как на пьяного. Шел снег, и был мороз по утрам, но дороги уже потемнели, и над ними, каркая, носились грачи.
Сначала я предполагал устроить помещение для нас обоих, для меня и Маши, в боковом флигеле, против флигеля госпожи Чепраковой, но в нем, как оказалось, издавна жили голуби и утки и очистить его было невозможно без того, чтобы не разрушить множества гнезд. Пришлось волей-неволей отправляться в неуютные комнаты большого дома с жалюзи.
|< Пред. 64 65 66 67 68 След. >|