Моя золотая теща   ::   Нагибин Юрий

"Нэпманов!" - сделал социальное уточнение Василий Кириллович. Тут я его поймал: нэп появился позже. "Больно грамотный!" огрызнулся Василий Кириллович и покраснел. "Ты будешь слушать или политграмотой займешься? " - недовольно сказала Татьяна Алексеевна. Я извинился. Василию Кирилловичу, видимо, хотелось дослушать эту историю, он перетерпел мою выходку, остался за столом и даже взял на кончик ножа жареный помидор; пронес его над блюдами, стоящими на столе, к своей тарелке, закапав их маслом и соком. Это почему-то считалось хорошим тоном.

- Папка ужасно разозлился на них, - продолжала Татьяна Алексеевна, вновь затеплив улыбку нежного воспоминания. - И... нафунякал.

- Набздел! - поправил Василий Кириллович. - Что я, мальчик - фунякать?

- Евреи завертелись. Мадам схватилась за сумочку, достала духи, сама опрыскалась и мужа спрыснула. Да разве от папки спасешься?

- Я много капусты за обедом навернул, - объяснил свой успех Василий Кириллович. - Квашеной, в щах и еще селянку. А это - как жженая пробка.

- А что - жженая пробка? - поинтересовалась Галя.

- Попробуй - узнаешь, - посоветовал отец.

- Лучше не надо, - попросил я.

- Ну да, ты же тонкий интеллигент! - съязвил Звягинцев. - Сидишь на своей поэтической масандре... - Он рыгнул и поднялся. - Уф, обожрался! - и покинул столовую, разозленный тем, что я не оценил его подвигов.

А я и правда не оценил. Мне непонятно было, как можно позволить такое при молодой жене (да и при старой - тоже).